Глава 18.1
А тем временем жизнь в поселении шла своим чередом и приближался праздник урожая.
Лили поняла, что всё делает верно. Но пришла она к этому не сразу.
Коннелл после случая с болезнью дочери, поняв, что используя Флауэр, из любимой девушки можно вить верёвки, нагло стал этим пользоваться. Он приносил дочь по любому поводу: то у неё несуществующая заноза, то температура, то колики, то понос, то золотуха – и Лили каждый раз, понимая, что дело плёвое, осматривала девочку со всей серьёзностью и сама даже не понимая почему, просила оставить её на ночь, чтобы понаблюдать. Наблюдала она обычно её сон, но с девочкой было комфортно и можно было мечтать, что она ей не чужая, и иногда даже смело представляла, будто она её дочь. Но мечты оставались мечтами, Кота она всё ещё боялась подпускать. Теперь у него была дочь, а Лили со своей аллергией была не лучшим вариантом. Кот не мог перестать обращаться, Лили не могла ежедневно принимать таблетки, всё катилось в пропасть, но в один момент Котовский привёл Флауэр и сказал, что так продолжаться не может.
Лили согласилась и сказала, чтобы они больше не приходили, но Коннелл покачал головой:
– Нет, я не об этом. Флауэр нужна мама, а мне нужна ты. Я знаю, что ты не сможешь к нам переехать, и мы могли бы продолжать наши встречи лишь раз или два в месяц, но вот малышка могла бы жить то у меня, то у тебя.
– Как у разведённой пары? – Нахмурилась Лили, поправив маску. – Ты совсем с катушек слетел? Это нездоровая семья, девочке разве понравится расти в такой?
– Если бы я мог, я перестал бы быть волком, я перестал бы обращаться и был всегда с тобой обычным человеком, – стал жарко говорить Кот. – Ты даже не представляешь, как меня к тебе тянет, даже в эту секунду, я просто с ума от этого схожу, у меня кожа зудит от того, как сильно я хочу к тебе прикоснуться.
– Не говори это при ребёнке.
– Она ещё мала, чтобы понимать.
– Твои флюиды даже я чувствую, – не согласилась Лили. – А уж Флауэр тем более.
– Но как тебе доказать, что ты нужна нам?
– Пока я слышу только о твоих страстных желаниях, – она сложила руки на груди, тряхнув хвостом. – И прошу – перестань.
– Сама подумай, – не отступал он, – ты росла без отца. Это ведь тяжело – жить в семье только с одним родителем? А вот если, скажем, ты бы виделась с ним по выходным?
Лили задумалась, такой вариант для той, кто не видел его после смерти вообще, был почти идеальным, но невозможным.
– Ты предлагаешь спихнуть мне своего ребёнка и стать папой выходного дня?
– Нет, ни в коем случае!
– Тогда я не понимаю, что ты предлагаешь, – она почти рычала, видимо, научившись этому у Коннелла.
– Я предлагаю нам пожениться, – он встал на одно колено и протянул коробочку с кольцом, которое купил давно и верил, что вручит его Лили и что она обязательно скажет “да”.
– Это… кольцо? – Она опешила. – Но это не решает нашей проблемы.
– Это решает всё, – был несогласен Котовский. – Можно я тебе его надену?
– Я не принимала лекарства.
– Я не обращался несколько дней, принял душ пару сотен раз и думаю, что от меня не пахнет животным.
– Ты же понимаешь, что дело не в ваших обращениях, – сказала она. – Это твоя сущность, это она вызывает реакцию во мне.
– Но можно я надену кольцо тебе?
– Но я не соглашалась принять его, – округлила она глаза, удивляясь, как ловко он хотел обойти эту деталь.
Она ужасно хотела надеть кольцо, но разум твердил, что не надо. А горький опыт мамы, с которым она поделилась, говорил, что не нужно упускать своё счастье, даже такое еле ощутимое, практически неуловимое, редкое и прозрачное – оно было лучше, чем ничего.
Кот не стал больше слушать её пререкания, в её глазах он прочёл невысказанное “да” и, удерживая посапывающую на груди дочь одной рукой, он вытащил кольцо из коробки, подскочил к девушке и надел ей его на палец, победно улыбаясь.
– Я не знаю, как мы организуем наш быт, с кем из нас и по сколько времени будет Флауэр, – говорил он проникновенно, – я не знаю, как скоро тебе надоест это, я не знаю, как и где мы будем жить, как часто сможем быть наедине, но я обещаю, что кроме тебя и нашей малышки мне никто не нужен.