Котёнок: “Ну?”
Ку: “Ты комплиментов ждёшь?”
Котёнок: “Ой, я не то отправила. Удали.”
Ку: “Ага, щаззззз”
Он переслал фотку себе и удалил у Куана из отправленных, чтобы тот не обнаружил. Даже не страшно было раскрыть, что он воспользовался его ноутбуком в собственных целях, а вот за пересланное фото младший точно будет стебать. Зефф и сам не знал, отчего, но улыбался то ли проделанной проказе, то ли в ответ на заразительную даже на снимке улыбку девочки, и почему отправил себе фото тоже не знал. Но шалость грела в груди тёплым комочком, как приложенный горчичник.
Котёнок: “Тогда я не отправлю фото трупа”
Котёнок: “Да не отправлю вообще, это же секретная информация”
Котёнок: “Обойдёшься!”
Ку: “Тогда я сейчас фотку твою зафотошоплю с собой и выложу в сети с подписью, что мы встречаемся”
Котёнок: “Тебе никто не поверит”
Ку: “Спасибо за референс”, – напомнил он ей о присланном ранее собственном фото в отличном качестве.
Котёнок: “Ненавижу тебя!!!”
Котёнок отправила изображение.
Ку: “А я тебя люблю”
Котёнок: “Буэ! И только попробуй меня фотошопить!”
Ку: “Спс”
Перед тем как очистить переписку, он переслал себе и этот снимок, но он душу не грел, хотя бередил чувства. Волком Зефф охотился на животных и убивал, в поселении при нём на свет иной отправилось несколько стариков, но трупов убитых людей он никогда не видел, разве что по телевизору, но кто скажет, настоящие они были или нет. В кино, наверняка, загримированные актёры. Представшая перед ним часть тела умерщвлённого человека трогала струны души, отзываясь мелодией горечи.
Телефоны и мессенджеры вожак считал ненадёжным средством связи – легкоотслеживаемым, иначе стал бы он посылать волка к соседям; поэтому когда отец вернулся и Зефф показал ему фото, не раскрывая всей правды о том, как и где достал желанный снимок, теперь понимая, что Хоуп старший думал на несколько шагов вперёд и ожидал от Куана вовлечения в расследование – так и вышло, и если бы волей случая Зефф не подслушал его за разговорами об убийстве, то даже не подумал бы, что малышня играет в детективов.
Сразу бросалось в глаза, что укус не волчий, и если бы полицейские спросили их сразу, то получили бы ответ раньше, чем это понял бы их медэксперт. И волки так с жертвой не играют. Волк бы бросался быстро, кусал и отскакивал, полосуя жертву, а когда она стала бы истекать кровью, то тогда, ослабленную, волк бы сбил ног, надавил и перерезал горло хищными клыками, но этот человек имел многочисленные укусы, будто целью было изгрызть его до смерти, как это делали собаки, вот только умер он от яда, а не от укусов. И возможно, кусали уже мёртвое тело, как падальшики.
Вопросов стало ещё больше, и вернувшийся к обеду следующего дня Ку не много рассказал. В соседнем поселении уже слышали об убийстве, к ним тоже приходили с допросом и тоже ничего не рассказали толком, желая больше узнать, чем поделиться.
В поселении был срочно объявлен режим ЧС и запрещалось покидать территорию проживания, что не радовало никого, ведь обычно жители были мобильны и проводили время в землях своей части леса и спокойно выбирались в город. Те, кто имел работу в городе, были недовольны вдвойне, ведь им пришлось брать отгулы за свой счёт. Сейчас выходило, что они получили негласный запрет на обращения, ведь получалось, что в обличии волка им бегать было негде. Ощущение, будто сидишь в клетке. Но даже без намёка полиции Хоуп осознавал, что посещение леса и города ни к чему хорошему не приведёт. Так и городским для собственной безопасности было запрещено покидать город, и по возможности сидеть дома.
Борза успокаивало только то, что его жена Зифа и пятилетний волчонок Волли, сокращённое от Вольфганг, уехали к дальним родственникам с её стороны – у вырастившего её дяди удачно был юбилей, сам вожак территорию стаи старался не покидать, а Зефф был занят выпускными экзаменами, поэтому поехали они только вдвоём. Муж не стал рассказывать ей о переполохе в округе, когда они созванивались, но она понимала по его голосу, что муж неспокоен, из-за чего оставаться на дальнейшее празднование не планировала и вернулась на следующие сутки, застав стаю в печальном настроении: кто-то злился на запрет, кто-то горевал из-за смерти чужого, но всё же собрата волка, а вожак не стал скрывать от них, что это был волк, а кто-то остался индифферентен внешне, переживая сложное время внутренне.