– Ой, ты что за чудо, откуда взялся такой хорошенький? – Стала она сразу сюсюкаться с ним, приближаясь.
Ей хотелось взять его на руки и утопить в своих объятиях. Пёсик ей сразу напомнил Зефира: он был того же окраса, шерсть его была пушистый и искрилась, и тоже казался волчонком со своей чуть вытянутой не по-собачьи мордой и не закручивающимся хвостом, но Котя-то теперь шарила в гибридах, особенно в гибридах собаки и волка, она много о них читала и пусть не знала всех выведенных пород, но понять, что это точно не пёс могла.
Щеночек зарычал, не даваясь на руки, встал в позу, а Котя от этого зрелища только хохотала, она не чувствовала опасности:
– Ты такой милый! Ой, не могу, так хочется тебя затискать! Как тебя зовут, маленький? – Он не представился.
Глава 3.2
Волли не чувствовал угрозы от человека, её тембр голоса и исходящии вибрации несколько успокаивали. Но он не чувствовал родных рядом, а такого раньше никогда не было. Никогда он не оставался один и от этого было не по себе, пусто. Он чувствовал себя брошенным, даже не подозревая, что сам заигрался и не заметил как убежал ловить бабочек и жуков, бегать за своим хвостом, драться с белками, от последних ему неплохо досталось, но и он смог отобрать у них пару орехов, правда они оказались крепкими как камень, но он раскусил, а мясо внутри не нашёл – вот подстава.
– Ты так похож на волчонка, но самого безобидного. Какой же ты офигенный, – она умудрилась подлезть к Волли и почесать его за ухом; поджатые не по-волчьи уши лишь вселяли больше уверенности, что это волкособ, у волков уши типично стоят торчком, они не умеют их поджимать. Щеночку очень понравилось и он стал сам ластиться, рыча и поскуливая низким довольным тембром. – Какой же ты ласкуша. Я тебя обожаю!
В порыве нежности она потёрлась носом о кончик его носа, словно целуясь по-эскимоски, прижала его к себе и мысленно представила, что заберёт его к себе домой и они будут вместе расти, а малыш завыл в порыве ответной нежности, расчувствовашись, Котя стала ему подвывать. Она даже не сразу поняла, что им кто-то подвывает из глубины леса, но когда щенок стал вырываться, прыгать около неё и завилял хвостом, зазывая идти за собой на чужой вой, она села на попу, обомлев, и стала мотать головой:
– Нет, ты что, а вдруг это волки? – щенок радостно проскулил, будто только этого и ожидал. – Тебе что, мама в детстве сказку про семерых козлятушек не читала? Не надо вестись на этот, может и очаровательный для твоих пёсьих ушек, вой, – она стала носиться по поляне, пытаясь поймать Волли, чтобы не дать ему убежать в самую чащу, – Это развод! Тебя съедят как поросёнка.
Полной неожиданностью выскочившей из чащи статный знакомый питомец для неё не стал, она ожидала обладателя протяжного “о-о-о”, хоть и надеялась сбежать до этого момента, но не оставлять же щенка ему на растерзание; но всё же он удивил оказавшись Зефиром. Она видела его однажды несколько лет назад, и он казался ей огромным, но сейчас она выросла, а Зефир будто тоже вырос: он возвышался над ними огромной мохнатой стеной, а потом схватил щеночка зубами за шкирку и стал отчитывать, а тот повизгивал и тявкал, скулил и норовил вырваться к своей защитнице, но Зефир был сильнее и не выпускал. Она сразу поняла, что он его отец, ведь сходство было потрясающее.
Тут на поляну из плена кустов вырвался, подтягивая джинсы, и сам владелец собак, который тоже не обременял себя футболкой, как ранее Зефф. И только сейчас Котя задумалась, почему они были в одной комнате, неужели и жили вместе? О деревенских знали только то, что среди них есть родственники, их легко можно было определить по фамилии, но фамилии этих парней отличались, и для дружбы между ними пролегало несколько лет, так что характер отношений с ходу выявить было не так просто.
Даже внешне они разнились, ведь Зефф был копией своего отца, а Куан копией своей мамы – высокой светлокожей блондинки с длинными музыкальными пальцами и бездонными голубыми глазами. Его волк тоже был голубоглаз и имел белую шерсть, словно его полярный собрат.
– Ты что тут делаешь? – Подскочила к нему Котя.