– О, вы же учились вместе? – Встал между ними Райт, который уже жевал найденную тарталетку. Он переводил указательный палец с Эванс на Борза, а другой сунул в рот и облизал. – Да ведь?
– Да ведь, – отозвалась Сирена и сунула ему в лицо салфетку, которую достала из сумочки. – Дилан, нас даже за стол не позвали, почему ты уже ешь?
– Ой, не включай мамочку.
– Ой, всё! – отвернулась она, уставая от глупых перепалок с ним.
И все почему-то подумали, что они приехали вместе как пара. Сирена относилась непосредственно ко всем, с кем общалась, но с Диланом они работали очень тесно, обедали вместе, их часто видели за обсуждением дел, он был другом семьи и просто стал ей хорошим товарищем, поэтому пихнуть ему салфетку в нос было так же обыденно, как и ему по-ребячески дёрнуть её за кудрявый локон. Со стороны их близость казалась интимной, разжигая в волке Борза прежние чувства, которые он давно похоронил, присыпав браком с Зифой, двумя детьми и делом жизни, он выбрал посвятить себя волкам, а она – медицине.
Было неважно, сколько слёз пролила она и сколько километров пробежал он как волк, пытаясь себя измотать в попытке забыть все воспоминания о ней, казалось, что стало неважно, но стоило им оказаться так близко, и снова сердце билось как тогда.
Накалившееся напряжение между ними было незаметно ни жене вожака, ни офицеру Райту, но Зээв, хоть и рассчитывал повеселиться, уверенный что их романтичное подростковое рандеву в прошлом, осознавал, что между сыном и Сиреной тогда было кое-что настоящее, а настоящее не забудется ни через год, ни через двадцать лет, ведь волк отдаёт сердце единожды, и как же он не видел или не хотел видеть раньше, что сердце его сына давно отдано ей. Во взгляде Борза была и тоска, и нерастраченная любовь, и обида, и много чего ещё невыплескавшегося, хранимого годами. Зифу он выбрал сам и выбрал искренне, она собрала его сердце из осколков и заполнила трещины золотом, заполнила каждый надлом собою, подарила ему лучших детей и научила любить головой. Испытывая к ней огромную благодарность, расшаркиваться с прошлой своей любовью перед женой казалось ему ужасно кощунственным, и он поспешил потушить в себе огонь ревности и перестать съедать Сирену глазами, перестать втягивать воздух, чтобы вновь насладиться дурманящим ароматом её тела, перестать видеть встающие под закрытыми веками картинки того, как могло бы всё сложиться.
Зифа стала собирать всех к столу, выкривая имена детей. Старшие вышли из дома, вынося тарелки и столовые приборы, а из песочницы вынесся дымчато-серый волчонок, и наткнувшись на неизвестных людей, стремглав бросился обратно. Куан, как старший, был отправлен за Волли, а Дилан вытянул Борза на “важный разговор”. Эванс хотела присоединиться, но её усадил рядом с собой Зээв, расспрашивая о работе, о дочери, бессовестно роняя взгляд на шикарную грудь, за что его пожурила Зифа, а всегда чувствующий где еда Котовский дал пять и потом сидел весь гордый, что бывший вожак “отбил ему пятюню”.
Без Борза сидеть с волками ей было комфортнее, чем остаться с ним наедине, а вот несколько лет назад наоборот – один только вид Зээва вызывал в ней ужас, стращая до трясучки, а Борз мог успокоить её колотящееся сердце за секунды.
Сидевшая ближе всех к окну Сирена навострила уши, но не слышно было ни самого разговора, ни реакции. И всё равно она была уверена, что Борз не спустит Дилана с лестницы, а выслушает и прислушается, поймёт, почему он не раскрывал информации раньше.
Наконец-то, Ку привёл с собой за стол малыша, который был похож на отца, как и другой его сын. Тот сразу отвернулся от поставленной перед ним тарелки с кашей и стал показывать пальцем на вазочку с конфетами, а мама строго сказала, что сначала каша, потом конфеты. Малыш захныкал, и Сирене вспомнилось, что Лили тоже так вела себя в детстве, и тогда она ночью, когда малышка спала, раскрыла все фантики, спрятала конфеты, а вместо них завернула сухарики. Ор стоял на весь дом, а Джек, тоже нарвавшись на сюрприз, орал не тише дочери. Вспомнив, она усмехнулась и Зифа стала расспрашивать, что смешного, думая что смеётся она над нею, неспособной накормить несносного мальчишку, и та рассказала историю, от которой хохотали все.