– А если мы встретимся с псом-убийцей?
– И тогда тоже советую не обращаться. Укусите его, а вдруг у него и кровь ядовитая?
Борз усмехнулся, поражаясь то ли фантазии, то ли продуманности офицера:
– Признайся, ты это только что придумал?
– Не придумал, – он поднял вверх указательный палец, – это всё мои обдуманные умозаключения, и Сирена, кстати, со мной согласна.
Напоминание о женщине вновь всколыхнуло воздух, вызывая непрошенные чувства. Хоуп решил, что это его не касается, не должно касаться, это не его дело, не его…
– Вы встречаетесь? – Он сразу прикусил язык.
Засмотревшись на стоящую на столе фигурку русалки, Дилан запнулся о ковёр, пролетел немного вперёд и впечатался в кресло, в которое после пережитого полёта решил приземлиться, удобно устраиваясь в нём своей пятой точкой.
– Какой кайф, – разнежился он, уже забыв о вопросе. – Вы мебель на заказ делали?
– У нас свои мастера.
– Мне нужны будут его контакты! – Тут же потребовал Райт. – Забабахаю ремонт, вот заживу.
– Готовишься к чему-то?
– К пенсии, вестимо, – хохотнул он.
– Уже?
– Да я с вами уже весь седой, – он провёл ладонью по своей чёрной как смоль шевелюре, зацепившись пальцами о сидящие на макушке очки, он опустил их на глаза, закинул ногу на ногу, расставил руки на подлокотниках, ожидая заверений, что это не так.
– Красишься что ли? – Не понял намёков Хоуп.
– Да ну тебя.
Борз отправил его к гостям, а сам, поцеловав жену под нечитаемый взгляд Эванс, шепнул ей, что у него появились важные дела. Он забрал с собой Зеффа и Конелла, рвущемуся следом Куану наказав следить за Волли. А Зифа не стала перечить и продолжила щедро одаривать гостеприимством гостей и семью. Но гости задерживаться не стали, ведь Райту тоже нужно было определиться с теми, кого он хотел взять в отряд для патрулирования, и также нужно было обсудить это с начальством. Дилан получил карт-бланш, но не предупредить о столь опасном мероприятии и получить разрешение всё же стоило. Они так и не притронулись к еде, поэтому к дому он Сирену отвёз голодную, но её ждали девочки и накормили, а вот его голодного не ждал никто.
Глава 4.2
В офисе перекусить времени тоже не было, зато он успел перехватить желаемых кандидатов и объявил общий сбор для распределения обязанностей и территории. Уехавший раньше него Джон Фелиситас о создании патруля не знал, и когда ему позвонил напарник Феликс около девяти вечера, Джон уже готовился ко сну.
Напарник рассказал, что им предстоит всю ночь не спать и патрулировать в надежде отловить, возможно, бешеного пса, который и загрыз того бедного парня. Поэтому они вооружены до зубов, а вместо крови у них по венам циркулирует чистый эспрессо. Джон не подал виду, но очень завидовал, и не мог перестать думать, потому что у него оставались вопросы, и лёжа в кровати он мучил их по кругу не один час.
Откуда взялся бешеный пёс? Как он заразился бешенством? Почему он загрыз пьяного парня? Где он сейчас? Какой он породы? Кто держит собак? И прочее, прочее, что не давало ему заснуть, он ворочался в постели, и вдруг его озарило: пёс был из поселения! Об этом ему прямым текстом сказала Котя. И теперь пазл складывался в картину. Искомый пёс мог прятаться у хозяина дома, бегать по лесу, и хозяин мог даже не подозревать, что его питомец болен. У него не было иных доказательств, кроме слов дочери, и возможно версия была притянута за уши, но в темноте ночи разгадка казалась идеальной, а того, что волки не держат собак, он понятия не имел, как не был осведомлён и том, что поселенцы – волки.
Джон, воодушевлённый своим непризнанным гением, тут же вскочил и, дабы не разбудить домочадцев, кинулся вниз звонить Дилану. Но сколько он его не набирал, тот трубку не брал. Дежурный сказал, что Райт в лесу, и окрылённый тем, что постиг великое откровение, не сомневающийся в верности своего мышления, Джон решил поехать к Дилану и рассказать ему это лично, раз уж он недоступен. Не утра же ждать, когда можно оформить ордер и провести обыск в поселении как можно скорее. Того, что ночью оформлять ордер никто не станет, он не учёл.
Одевшись, он поцеловал крепко спящую жену в висок, а дочери подоткнул одеяло, которое она во сне всегда откидывала и спала раскинув руки в стороны как звезда, и тоже поцеловал. Перед каждой сменой это было его ритуалом – целовать любимых девочек, он верил, что это приносит ему удачу. Спящую в кресле под жужжание телевизора маму с вязанием в руках он накрыл пледом, но будить не стал, она не могла спать в горизонтальном положении и высыпалась только в кресле. Стариковские причуды не поддавались объяснению и уж тем более не оспаривались. Ему хватило выставленного запрета на групповые собрания, за что обиженная Жанна не разговаривала с ним целый день, но постоянно висела на телефоне и ругала своего сына перед подругами только так, что даже у него уши трубочкой заворачивались. Но принесённый из кондитерской её любимый тортик спас ситуацию, возвращая шаткий в это непростое время мир.