Любой одаренный хоть раз да создавал «живую» куклу. Юрген и сам в детстве баловался тем, что лепил из случайно попавшихся материалов страхолюдин с ладонь величиной – энергии бытового манакамня не хватало, чтобы оживить более крупную болванку. Мальчишки посылали уродцев подкладывать кнопки на стулья и пугать девчонок из соседнего корпуса. Как же те визжали, когда из кустов им под носки лакированных туфелек выскакивала серая «мышь»!
Потом Нордлихт, сосед Юргена по комнате, придумал забаву поинтереснее – гладиаторские бои, которую все радостно подхватили. Несколько месяцев в глухом уголке окружающего интернат сада кипели самые настоящие баталии, по напряжению и азарту сравнимые разве что с ежегодными играми в Спортхауптстаде. Сколько было неожиданных триумфов и обидных поражений, жарких перепалок, временами доходивших до драки – обиженные мастера, позабыв о куклах, начинали выяснять отношения на кулаках!
Все закончилось, когда про «Колизей» узнал директор Оллдрич: импровизированную арену засадили гортензией, а всех участников выдрали розгами и отправили в двухнедельный наряд на кухню.
В старших классах Юрген побывал на экскурсии в каменоломне, где познакомился с настоящими големами. Огромные (средний экземпляр достигал трех метров в высоту и двух в ширину), тупые и малоподвижные, они хорошо справлялись там, где требовались сила и послушание, но не смекалка.
Голем, которого напарник обозвал Бесом, выглядел почти как человек. Неудивительно, что Юрген, на радость коллегам, поначалу перепутал. Подумаешь, поздоровался с куклой! Чего сразу насмешничать-то?
Теперь-то, попривыкнув, стажер, конечно, замечал различия. Сероватая, как у покойника, без единого дефекта кожа. Отсутствие дыхания: вокруг людей в такой холод висело облако пара. Закрытая, но слишком легкая одежда. А жутче всего – неподвижность мимических мышц. Одни зрачки двигались туда-сюда, ни на чем не фокусируясь.
– Новая игрушка нашей исследовательской лаборатории. Ограниченная экспериментальная серия, исключительно для особого отдела и высших военных чинов. По образу и подобию, можно сказать, из той же глины, – пояснил Луцио. – Правда, глину взяли так себе. Отвратительный материал, если честно.
Керр Гробер презрительно посмотрел на куклу.
– Бес, за мной.
Детектив пересек улицу. Стажер задержался, чтобы подобрать окурок, и поспешил за напарником.
Район Ауберте был построен в середине прошлого века во время научно-технического расцвета Апперфорта. Двухэтажные краснокирпичные общежития предназначались для семей рабочих металлообрабатывающих цехов, алхимических производств и артефакторных. Тогда Ауберте считался одним из самых оживленных и быстрорастущих районов, куда приезжали специалисты со всей Федерации. И еще сорок лет назад северный город звали второй столицей.
После индустриального переворота и принесенного им повсеместного внедрения големов в литейных цехах и горнодобывающей промышленности потребность в людской рабочей силе резко сократилась. Около десяти лет живущие этими отраслями города, в том числе и Апперфорт, лихорадило не по-детски. Местами дело доходило до бунтов и погромов, и только своевременный приказ Канцлера о вводе войск позволил удержать страну от революции.
Окончательный крест на Апперфорте поставило истощение рудных жил. Основная добыча была перенесена значительно восточнее. Вслед за шахтерами потянулись и первичные металлообрабатывающие линии – построить новые здания и перевезти оборудование в долгосрочной перспективе выходило дешевле, нежели поставлять сырье через четверть страны.
В городе остались только исследовательские лаборатории, высокоуровневые, требующие научных знаний артефакторные и часть алхимиков, трудящихся на благо местного сада манакамней.
Население Ауберте сократилось втрое, если не больше. Цеха законсервировали, обещав в будущем подумать об их переоборудовании – когда-нибудь «после». Часть опустевших домов заперли вслед за цехами, другие выкупили ушлые дельцы, организовав законный и не очень гостиничный бизнес. К примеру, на соседней улочке, буквально за стеной районного отделения полиции, несколько лет подряд действовал востребованный горожанами бордель, пока его владелец не разругался с покровителями из-за какой-то девицы и курятник не прикрыли.
Все это Юрген узнал от Луцио за прошедшую неделю.
Дома строили по единому плану. Через здание шел сквозной коридор, разделенный дверьми на три блока. Крайние блоки были жилыми, нижние – на восемь комнат, верхние – на десять. Центральная часть предназначалась для общественных нужд. На первом этаже находилась котельная и кухня, иногда баня, топившаяся раз в неделю, а сейчас и того реже. На втором – общая гостиная.