«Что за чертовщина?! — в полном недоумении подумал Святослав. — Каким образом он сманил их? Ладно Иоанн, но Кирилл?.. И вообще, объяснил бы мне кто-нибудь, что здесь произошло!»
Святослав потер лоб. В чем-то он просчитался. Ловушка не сработала. Вернее, сработала не так, как он предполагал. Он вынудил Симона к немедленным действиям, но эти действия были Святославу непонятны. Усилитель лежал на прежнем месте, в кармане куртки, и, похоже, Симон до него не дотрагивался. И тут Святослав, весь похолодев, вспомнил о сигнальном передатчике. Он схватился за грудь — цепочки с передатчиком не было!
«Я кретин! Последний болван! Зачем ему, к черту, „Ворон“, если можно заполучить передатчик?! С ним предатель сам подаст условный сигнал, чтобы спровоцировать Долли как-то проявить себя, дать ответ, и тогда они засекут его. Но как быть с Иоанном и Кириллом? Первый вопрос: зачем они понадобились Симону? При содействии жандармов он может все сделать сам. Вопрос второй: что он сказал им? Уж разумеется, не правду…»
На второй вопрос Святослав нашел ответ почти сразу; один-единственный ответ, другого просто не было. После вчерашнего разговора, из которого стало ясно, что Иоанн и Кирилл против того, чтобы поворачивать обратно, Симон предложил им завершить дело втроем.
«И они, дураки, клюнули, — в бессильной ярости подумал Святослав. — Решили стать героями! А станут трупами, как только Симон перестанет нуждаться в них. Что же до нас, то мы остались живы лишь потому, что Симон не мог прикончить нас при Кирилле и Иоанне. Пришлось ему ограничиться парализатором… Должно быть, он убедил их, что по-хорошему я радиомаяк не отдам и потому нет иного выхода, кроме как прибегнуть к парализатору. Лучше, чем драка. Но зачем, зачем этому сукину сыну потребовались спутники? Разве только…»
Святослав бросился проверять оставшиеся вещи: так и есть, все снаряжение Кирилла исчезло! Разрозненные куски сложились в законченную картину: Симон хотел войти в зону так, как вошла бы их группа, а не через «парадный вход», открытый для него жандармами. Лишнее доказательство того, что Симон умен и предусмотрителен… И они, и жандармы знают о Долли только одно: он гений. Поэтому необходимо учитывать возможность того, что он способен каким-то образом отчасти контролировать ситуацию, или, по крайней мере, имеет непосредственный доступ к информации о происходящем в зоне. Чтобы он отозвался на условный сигнал, надо разыграть спектакль поубедительней.
«Что ж, теперь вроде бы все ясно, — подвел итог своим размышлениям Святослав. — За исключением одного: как остановить мерзавца?»
Рядом раздался слабый стон: Фаддей очнулся первым. Его возвращение к жизни благодаря стимулятору было не столь болезненным, как у Святослава.
— Что случилось? — спросил он, садясь и ощупывая голову. — Меня будто по башке треснули.
Святослав коротко рассказал ему обо всем, начав с сообщения Книжника о предательстве, а в заключение сказал:
— Я дал маху, и теперь Симон с моим передатчиком идет к зоне. А Искариот и Иоанн купились на его байку и думают, что мы трусы, а они герои.
Фаддей, пошатываясь, встал.
— Мы должны их догнать! Я уже почти в норме. Еще пара минут — и будет полный порядок.
Святослав склонился над Марией.
— Мария! Мария, очнись!
Он бесцеремонно потряс ее — на ожидание не было времени.
— Темно, еще совсем темно, — пробормотала она.
— Мария, ты не спала, тебя оглушили из парализатора. Соберись, ну же!
— Да, сейчас, — отозвалась она с замедленностью, свидетельствовавшей о том, что ее сознание еще затуманено, однако пока Святослав проверял их оружие, Мария окончательно пришла в себя.
Узнав о происшедшем, без лишних эмоций спросила:
— Как давно они ушли?
— Часа четыре — четыре с половиной назад.
— Тогда нам их не перехватить.
— Это мы еще посмотрим, — упрямо возразил Святослав. — Они взяли снаряжение Искариота, а оно тяжеленное. Раньше мы делили его на всех, когда шли пешком, а они теперь втроем тащат. С таким грузом они будут ползти как черепахи и часто отдыхать. Мы их догоним, главное — не проскочить мимо.