Спустя секунду Алек сказал:
— Я должен остановить эту войну, Дэрин. Это единственно, что мною движет. Ты понимаешь?
— Конечно, — кивнула она.
— Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы у меня не отняли тебя.
Она судорожно вздохнула, а затем веки у нее начали смежаться:
— Обещаешь?
— Что угодно. Как ты сама сказала в Токио, нам суждено быть вместе.
Дэрин хотелось согласиться, но она обещала ему не врать, а уверенности, что это правда, как-то не было. Если им суждено быть вместе, то почему он рожден принцем, а она простолюдинкой? А если нет, то почему внутри живет это чувство? Но в конце концов она все же кивнула. Быть может, удача дурачине принцу все же не изменит, и ее в Лондоне не запрут в тюрьму. И может, ей достаточно будет оставаться с ним рядом, союзником и другом.
ГЛАВА 31
На виду весь день проплывало Восточное побережье Соединенных Штатов — белые пляжи и припудренные солью деревья, болота и низкие зеленые холмы, несколько укромных островков вдоль обеих Каролин, Северной и Южной. Последнюю тысячу миль корабль шел вольно, не замедляя хода, и уже близился к цели. Слышно было, как по коридорам уже суетятся люди. От этого шевеления замирало сердце. Сегодня же вечером, ближе к полуночи, Эдди Малоне будет у себя в офисе «Нью-Йорк уорлд», сдавая восторженной редакции репортаж о Дэрин Шарп — отважной девушке-воздухоплавательнице, которая обставила всю воздушную службу Британии. С утра ее секрет будет обнародован в «Уорлд», а буквально завтра его уже подхватят и раструбят, считай, что все газеты Америки. Дэрин, как могла, упражняла колено, болезненно игнорируя жужжащих пчел и готовясь передвигаться с тростью, которую ей выточил из фабрикатного дерева милый старина Клопп, насадив сверху увесистый набалдашник из жестянщицкой меди. Дэрин томилась в догадке, как поведет себя капитан: вышвырнет ее как зайца или же бросит в карцер, но при любом раскладе сдаваться без боя она не собиралась.
Размышления Дэрин прервали: отворилась дверь, и в каюту фланирующей походкой вошла ученая леди с лори на плече и Таццой на поводке. Сумчатый волк, процокав когтями по полу, ткнулся влажным носом Дэрин в ладонь.
— Добрый день, мистер Шарп.
— Добрый, мэм. — Дэрин вяло приподняла трость. — Прошу прощения, что не встаю.
— Не стоит беспокоиться. Похоже, Тацца по вас соскучился.
— А вы, мэм, видимо, тоже?
— Признаться, я скучаю о том, — втянув трепетными ноздрями воздух, призналась доктор Барлоу, — что некому более-менее регулярно выгуливать Таццу. Мистер Ньюкирк оказался крайне ненадежным.
— Мое сочувствие, мэм. Но на нем сейчас не только его обязанности, но и мои, — заметила Дэрин, а затем угрюмо подумала: к чему прогибаться и метать бисер, если карьера все равно псу под хвост? — А вам никогда не приходило в голову выгулять Таццу самой?
Глаза у доктора Барлоу чуть расширились:
— Какое странное предложение.
— Крайне нелицеприятно, — заявил ее лори.
— Бедная животинка, — пожалела волка Дэрин, поглаживая его между ушами. — Ладно. Пришлите ко мне мистера Ньюкирка, и я выскажу ему все, что надо.
— Гнида казематная! — пискнул Бовриль.
— Что за выражения, мистер Шарп! — округлила глаза доктор Барлоу. — Вы уверены, что с вами все в порядке?
Дэрин поглядела на свою ногу. Штанина форменных брюк плотно облегала компресс, но все равно над коленом проглядывал бугорок.
— Порез на руке — дело плевое. Только вот насчет колена доктор Баск не совсем уверен.
— Он мне рассказывал. — Ученая леди, сидящая сейчас за столом, щелкнула пальцами, подзывая к себе от кровати Таццу. — Если за коленной чашечкой порваны связки, то дни карабканья по тросам для вас, скорее всего, сочтены.
Дэрин отвела взгляд, чувствуя, как в глазах предательски защипало. Не оттого, что по тросам ей больше не взлетать (ведь офицеры узнают, что она девчонка). А просто горько сознавать, что матушка с тетушками были в конечном итоге правы: девицы в воздухоплаватели не годятся. Неужели оно и вправду так?
— Доктор Баск, мэм, точно еще ничего не сказал.
— Верно, не сказал. Но бывает так, что с несчастьем приходит возможность.
— Не понял, мэм?
Доктор Барлоу снова встала и изящной походкой прошлась вдоль каюты, скользя пальцем в белой перчатке по стенной панели.
— За истекшие пару месяцев, мистер Шарп, вы проявили себя с весьма полезной стороны. Вы стойки и находчивы в сложных ситуациях, причем ваши импровизации оборачиваются на пользу. Вам даже свойственна, если не считать злопыханий ввиду дурного самочувствия, определенная дипломатичность.