Скорей всего ему и самому досталось, потому что после этого пропала и Софи, а позже Ричард сказал, что моя подруга с его братом, и сегодня ночевать дома не будет.
Надеюсь, Генри был утешен по полной программе!
И хотя бы у этой нашей сладкой парочки ночь прошла не зря!
Одна пила мартини…
Одна рыдала…
Одна страдала.
Вот и проснулась теперь тоже совершенно одна, если не считать всю четвероногую команду, жившую в нашем домике.
- Кроме молока больше ничего не пью…. – простонала я, пытаясь подняться с кровати, мечтая сейчас о ведре холодной воды, которую я была готова выпить просто залпом, - Чертовы праздники…мать их…
Еле как я всё-таки сползла, даже как-то доковыляла до кухни, ощущая себя словно на необитаемом острове, оттого, что в доме было до жути тихо.
После месяца работы, когда круглосуточно кто-то был рядом, что-то шумело и гудело, эта тишина казалась мне ужасающей, даже если моя бедная голова была благодарна, что ни один резкий звук не коснулся ее воспаленного нутра.
- Детка, ты дома? – прохрипела я с кухни, прислушиваясь к тишине, в глубине души надеясь, что возможно Софи уже приехала и отсыпалась у себя.
Но скорей всего подружка сладко спала под боком у синеглазого Генри, а быть может уже и не спала вовсе, а была в его крепких объятьях.
Поэтому, накормив еле как нашу команду четверолапых Мстителей, и выпив гость таблеток от боли, спазмов и похмелья, я поплелась снова в свою комнату, чтобы дальше придаваться своему горю в полном одиночестве, со стаканом Спрайта, наполовину наполненного льдом.
Ванна была ещё одним жизненно важным пунктиком, когда я с блаженством залезла пол струи теплой воды, откинув голову на бортик, и растянувшись в полной нирване.
Вода убаюкивала и уносила с собой мою боль, только к сожалению не уносила мои мысли о Ричарде….и я в очередной раз прокручивала в своей слегка посвежевшей голове события последних дней, отмечая про себя, что, как бы то не было, а наша связь меньше не стала.
Что бы я не делала, и куда бы не шла, я всегда чувствовала, что его синие пронзительные глаза были направлены только на меня.
И то, что в их глубине была буря, говорило мне о многом из того, что я хотела бы забыть.
Странно, что его жена так и не пришла на открытие.
Может она сидела дома с детьми?
Эти мысли, и картинка карапузов с синими глазами и светлыми волосиками, заставила меня умереть не от мимишности, а от жуткой боли, словно мне проткнули сердце ржавой иглой.
Ведь я всё ещё ничего не знала о нем и уже не было смысла расспрашивать Генри о его загадочном брате и его мамаше, которую собственный сын воспринимал по зимнему холодно и явно неодобрительно
….нужно было просто выцарапать из себя его и забыть.
Но это было проще сказать,чем сделать!
И чтобы мысли не мучили меня снова и снова, пришлось вылезти из ванны, чтобы прямо так – обнаженной и мокрой – прошагать в комнату и включить музыку.
Лучше сорвать голос и петь, чем сходить с ума от раздумий и воспоминаний!
И я горланила от души песня за песней, в промежутках изображая танцевальные па, продолжая при этом нежиться в воде, попивая холодный спрайт, когда услышала, что во входную дверь кто-то пытается звонить…
Глава 120.
Может Софи ключи потеряла?
Я хмыкнула – не удивлюсь, если так!
Думаю с Генри можно потерять не только ключи, но и саму себя!
Особенно после бурной ночи!
Почему-то у меня и сомнений не возникало, что их ночка была именно такой!
И, предвкушая услышать как можно быстрее все подробности, я вылетела из ванны, не утруждаясь вытиранием, завернувшись в свое мягкое короткое полотенце, чтобы скорее спуститься вниз, и обнять свою мелкую подружку, без которой в доме было так тихо и неуютно.
Но распахнув дверь с широкой улыбкой, я поняла, что сюрпризы ночи не закончились.
Это была не Софи замученная и счастливая.
Это был не Генри, который привез подругу домой.
Это был даже не Рич, у которого возможно когда-нибудь проснется совесть.
На самом деле первое, что я увидела – это упаковка большой порции пиццы с несколькими видами мяса, как я всегда любила.
Упаковка и руки, которые держали её, а затем глаза, и верхняя часть лица, которые показались из-за коробки. Карие глаза, которые я когда-то любила и считала их самыми лучшими и красивыми…до тех пор, пока не увидела, как эти глаза могут искрить от неконтролируемой ярости, а эти сильные руки могут не только защищать и ласкать, но и причинять боль.
- Какого черта…. – ошарашено выдохнула я, почти прибитая тонной мыслей и отрывками прошлого, которое сейчас на меня смотрело сквозь эти карие глаза, - БЕН?!