- Pablo, Pablo, ven aquí! ¡Hay un ladrón![2]
Свен услышал шаги. Наконец зацепившись за крышу, подтянулся.
- ¡Ahí está! ¡Ahí está! Necesito urgentemente llamar a la policía! Pablo, donde estas?[3]
Свен обернулся. На старухин балкон вышел, почесывая волосатый живот, здоровый мужик в трусах до колена и с банкой пива. Старуха продолжала кричать. Свен не стал слушать, подтянул вторую ногу на крышу, встал и побежал. На полпути к развалюхе он услышал вой полицейских сирен.
Возвращаться в гостиницу было рано, и Свен пошел в сторону реки. Вода всегда успокаивала, приносила утешение и облегчение. Свен шел и думал о том, что любовь к Лисбет стала фоном его жизни. Нельзя сказать, чтобы он думал о ней постоянно - не думал. Но как легкая дымка пронизывает воздух в Праге, так и любовь к Лисбет наполняла жизнь Свена. На ее фоне происходило все. Он оценивал происходящее с точки зрения «я с Либсет» и «я без Лисбет». И в случае «я с Лисбет» краски становились ярче, воздух - чище и прозрачнее, а чувства - острее и насыщеннее. Свен пытался понять, как можно было бы описать это состояние, и не мог. Годилось только слово фон». Ему всегда казалось, что влюбленный человек постоянно думает о предмете своего вожделения, все время мечтает о нем, вся жизнь наполнена им. Но то, что это может быть так незаметно, так прозрачно и вместе с тем пристально, когда каждое дыхание славит не Господа, но каждое дыхание славит Лисбет и наполнено ею - он никогда не думал, что может быть так.
Этому чувству и состоянию совершенно не мешало все то, что он понимал разумом, все то, о чем он догадывался про Лисбет и о чем говорили ему сны: разум был отдельно, а упоительное состояние пронизывающей все и вся любви отдельно. Иногда наблюдатель включался, пытался что-то сказать, говорил: все это несусветная глупость, такого не бывает, Лисбет непонятное, отвратительное и опасное существо, чуждое всему живому и Свену в частности, но он отмахивался от наблюдателя и улыбался, когда думал о Лисбет.
Свен вышел на набережную Гвадалквивира. Вода бежала и струилась в лунном свете, людей не было, воздух был наполнен стрекотом цикад, влажностью, теплом и любовью. Он достал из кармана пакетик с волосами Хуана, постоял над водой, раздумывая, что вот сейчас он может избавиться от странного, наполняющего его жизнь, выбросить пакет, выбросить волосы, выбросить любовь к Лисбет из своей головы, тела и сердца, вернуться в гостиницу, улететь в Швецию, в дом на озере: собирать травы, кормить кошку, топить печку. Подыхать.
Свен убрал пакет во внутренний карман куртки, развернулся и зашагал к гостинице. Нужно заказывать курьера и отправлять посылку Петеру. Ведь может статься, что все его подозрения - выдумки и бред воспаленного воображения. Ведь может? Может?
20
Свен вернулся в гостиницу, позавтракал, изобразив не до конца проснувшегося человека, потом поднялся в номер, заказал билеты в Стокгольм из Мадрида, в котором был ближайший аэропорт, написал Петеру, что готов встретиться с ним завтра вечером и все передать.
На следующий день они встретились все в том же баре, и Свен отдал пакеты.
- Результат будет готов через две-три недели, - сказал Петер. - Единственное, ты же понимаешь: результат будет точным, но доказательством в суде являться не будет. При таком анализе ДНК нужно, конечно, намного больше материала, а не те четыре волоска, которые у меня есть. Но тебе же хватит и такого?
- Разумеется, - согласился Свен. - Я только думаю, достаточно ли этого для меня самого. Может быть, надо еще проверить?
- Что, понравилось залезать в чужие квартиры? - спросил Петер, которому Свен в подробностях рассказал историю со взломом.
- Не то что бы понравилось, но… Ты знаешь, это удивительно. Пока я не ввязался в эту историю, я был совершенно доволен своей жизнью и считал, что приключений в ней было достаточно. Казалось, что я могу ходить по лесу, собирать грибы и травы, выслушивать людей, которые приходят ко мне - и хватит. Я думал, что обрел уют и покой, о котором мечтал там и тогда. Сейчас… удивительно, но я увлечен тем, что происходит. Мне любопытно. Мне интересно - и я получаю удовольствие. Даже если оставить за кадром Лисбет. А я не могу оставить ее за кадром. Странно, но все это я делаю и для нее тоже.
- Я не могу тебя понять, - ответил Петер. - Как можно быть влюбленным в женщину и подозревать ее?