Что он будет там делать? Зачем согласился? Путешествие по Испании что-то изменило в нем. Или просто захотелось посидеть за одним столом с нормальными людьми? О чем они будут разговаривать? Часто этот вопрос заставлял Свена отказываться от того, чтобы пойти в гости. Глупый вопрос пятнадцатилетнего мальчика, приглашающего первый раз девушку на свидание: о чем мы будем разговаривать? Хотя Свен прекрасно понимал, что сейчас, в отличие от себя давнего, он найдет, о чем поговорить и о чем спросить, не будет неловкого молчания, когда каждый лихорадочно придумывает реплику, потом понимает, что она звучит глупо, придумывает следующую, второй делает то же самое, но молчание не нарушает ни один из них. Ладно, в конце концов, не понравится - уедет. Сошлется на усталость после поездки, да мало ли, какие у него дела.
Вечер, против ожиданий, оказался неожиданно приятным. Катарина прекрасно готовила, и Свен с наслаждением поел. Он совсем забыл, что можно соскучиться по обычной еде, забыл, что это возможно. Проблем с разговорами тоже не возникло, поговорили обо всем и ни о чем, и это было особенно приятно после одиночества в Испании, даже не столько приятно, сколько нормально: не тсантсы, не расследования и не экспертиза ДНК.
Надо будет вернуться домой и найти, кто купил парижскую тсантсу. Тогда, возможно, удастся что-то доказать.
- Свен, что ты такой задумчивый? - спросила Катарина.
- Да я, наверное, просто устал с дороги, - ответил Свен и немного потряс головой. - Я же совсем забыл! Вино! Я привез тебе вино из Испании!
- Сейчас и попробуем! - радостно ответила Катарина. - Твоя кошка, кстати, через несколько дней стала ко мне подходить и даже давала себя погладить. Представляешь?
- Не представляю. Она же совершенно дикая.
- Дикая, да. Где ты ее нашел? – спросила Ингер.
- Я ее не находил. Она сама пришла. Родила котят, я их уже раздал. Сейчас живет у меня, вроде даже привыкла. Кстати, Катарина, я хотел тебя попросить. Мне скоро опять понадобится уехать на несколько дней. Сможешь за ней приглядеть?
- Смогу, конечно, - ответила Катарина. Глаза ее затуманились, и можно было ясно понять, что с не меньшей охотой она приглядела бы за самим Свеном. А Свен подумал, что если бы не история с Лисбет, то и он бы охотно приглядел за Катариной. Симпатичная, ловкая, готовит прекрасно - и не лезет не в свои дела, несмотря на болтливость. Вот и сейчас она не стала спрашивать, куда он едет и зачем.
- А куда ты едешь? - спросил Ульрих.
- Во Францию.
- Отдыхать?
- Да нет, кое-какие дела, связанные с бывшей работой. Старое дело, которое надо завершить. Не хочу даже рассказывать, - Свен развел руками.
- Да, бывает такое. Старая работа тебя находит и не дает жить, - усмехнулся Ларс.
Женщины ушли на кухню готовить кофе, Свен понял, что вечер подходит к концу и надо, наверное, потихоньку собираться. Уходить не хотелось, его разморило в тепле от сытной еды, камин тихонько потрескивал, Ларс и Ульрих разговаривали о чем-то своем, женщины щебетали на кухне, гремели посудой, над чем-то смеялись, что-то обсуждали, голоса становились тише и тише, как будто отступая вдаль, но вдруг голос Лисбет неожиданно зазвучал среди других голосов, ее смех, - острое ощущение счастья возникло внутри Свена, стеснило дыхание, придало слабости ногам - а ведь надо дойти до кухни, убедиться, что Лисбет там. Не зря, значит, Катарина так настаивала на том, чтобы он приехал сегодня. Откуда Катарина знает Лисбет? Знает о Лисбет? Какая разница, если она там, если он слышит ее интонацию и тембр, отличимый от тысячи подобных голосов, - да подобных и нет, - нужно только встать и дойти. Медленно Свен поднялся из кресла и на ватных ногах, как сквозь воду, пошел на кухню.
- Попроси их там побыстрее, - сказал Ларс, и они с Ульрихом рассмеялись.
- Сколько можно варить кофе?
- Хорошо, я передам, - ответил Свен и продолжал двигаться - как в дурном фильме, когда герой кричит: «Майк, давай быстрее, у нас всего три минуты, это последний шанс!» - и три минуты длятся еще полчаса, что-то взрывается, рушится, кто-то рыдает, закрыв лицо руками, а герой снова кричит: Майк, у нас всего две минуты! и все, на что должно было уйти две минуты, длится еще пятнадцать. Свену казалось, что он уже полчаса идет на кухню, или это от нетерпения быстрее увидеть Лисбет время тянулось и растягивалось, как резинка, в которую играют девочки летом во дворе. Он дошел до кухни, увидел Катарину, Ингер и Хельгу, и да - Лисбет. Стоит около холодильника, почти спрятавшись за ним. Свен заулыбался, пошел к ней, смотрел на ее лицо, в ее лицо, ставшее таким важным для него, ее губы, накрашенные бледно-розовой помадой, глаза, о, эти зеленые глаза, напоминавшие кошачьи своей загадочностью, с расходящимися желтоватыми прожилками в радужке, как прошлогодняя трава, вылезающая из-под снега - ещё не совсем зелёная, ещё не оправившаяся от морозов, оставивших на ней коричневые пятна, глаза с черным глубоким зрачком, который вдруг стал сужаться, становиться выше, превращаться в вертикальный, вращаться по кругу, по спирали, как в метель закручиваются снежные вихри, как торнадо закручивается внутрь себя, втягивая все, что находится рядом, черный вихрь, который засасывал Свена внутрь зрачка, затягивал - все быстрее, все глубже, все стремительней.