Оранжереи наполнял мягкий цитрусовый аромат диковинных цветов. Академия хвалилась тем, что во всем саду нет двух одинаковых растений. Вся флора создавалась факультетом ботаники и алхимии, выпускники которого должны были в качестве дипломной работы создать что-то, что могло удивить деканат. Студентам запрещалось сходить с защищённых магией тропинок и тротуаров - каждый второй шип был смертельно ядовит, пыльца одних цветков могла вызвать ожоги, другие вовсе были плотоядны. Но из года в год несколько нерасторопных учеников не возвращалось с прогулки. Что, впрочем, не умаляло красоты оранжереи, поэтому здесь всегда было людно.
В центре парка стояли фонтаны элементалистов. Живые скульптуры - големы, разных форм и размеров упражнялись в гимнастике пытаясь привлечь к себе внимание. Одни были похожи на людей, другие на животных, третьи представляли бесформенные кучи глины, перетекающие из одной формы в другую, четвёртые были чем-то средним - не то люди, не то чудовища. Они сражались друг с другом на потеху благодарным зрителям, что восхищались тонкой работой мастеров, создавших их десятки, если не сотни лет назад. Победившие вздымали руки или жвала, эффектно окутывали себя клубами пара, или выпускали вверх сотни литров воды, рисуя радугу.
Иногда Сандер задавался вопросом, сражаются ли големы, когда на них никто не смотрит?
Рогвальд Отшельник более двух сотен лет назад доказал, что именно умиротворяющая обстановка, чистый воздух и отсутствие стресса позволяет умам укрепиться, набраться созидательной силы. Не может творить тот, кто прозябает и испытывает нужду. Сад Академии наглядный тому пример - нигде в мире нет ничего похожего. Само поступление сюда - по сути билет в высшее общество. Каждый студент знает, что больше никогда не будет заниматься тупой ремесленной работой - создавать с помощью слабой магии жалкие предметы быта, печь еду или строить здания.
Если в тебе достаточно силы и таланта, если ты способен творить, значит тебе место среди лучших. Значит ты можешь и больше того, должен стать магом. Потому что магия создаёт этот мир. Маги могут изменять его, адаптировать и вносить коррективы в сложившийся порядок вещей. И этот парк - лучшее тому доказательство. Этот парк - квинтэссенция всего прекрасного, что вообще может существовать. Этот парк показатель того, как талантливый Маг может сжать хаос в своей руке, превратить его в инструмент и выгравировать своё имя на теле вселенной - создать нечто прекрасное, исправить отвратительную природу реальности. Этот парк доносил простую и понятную каждому студенту мысль: “Чтобы творить, нужно ценить Красоту”.
Красоту вызова. Красоту силы. Красоту опасности.
Красоту Смерти.
В конечном итоге нечто может быть, только если может отстоять своё право на существование. Потому все маги стремятся создать что-то одновременно прекрасное и смертоносное. Зараженный глупостью и наивностью юности мозг молодых магов не сразу осознает эту простую истину, пытается бороться, создает идеи плетений, что прекрасны в своей простоте и эффективности. Сандер сам горел идеей “мирной” магии некоторое время назад. Но вместе с другими студентами постепенно очнулся от этой иллюзии, раз за разом наблюдая как творения, на которые ушло несколько бессонных ночей расчётов и подготовки, уничтожаются старыми, кажущимися на первый взгляд уродливыми, плетениями выпускников.
Год назад Сандер смог создать растение, что выжило даже в западной части парка, где обитали полуживые создания некромантов. Клейкая Орхидея вышла отвратительной на вид - с разлагающихся серо-коричневых листьев без конца капала густая слизь цвета запекшейся крови. Цветок раскрывался ночью, наклонял жирные, мясистые лепестки к земле, источая смрад гниющей плоти, привлекая местных плотоядных обитателей. Яд растения вызывал паралич, но не лишал чувств. Жертву буквально переваривали заживо.
Сандер создал Орхидею разозлившись на предыдущий провал. Он попытался сконструировать самый отвратительный цветок, который только видел свет. Свет его так и не увидел, как это ни иронично - насытившись, Орхидея опускалась под толщу болотной воды, избегая попадания под солнечные лучи.
Сандер почему-то вспомнил слова из вступительной речи ректора: