— Найди её! — жёстко шепчет Бэзил. — Живо.
Я падаю на колени и шарю трясущимися руками по грязному полу. — Нет, нет, нет, — монотонно бормочу я, напрягая глаза и пытаясь найти эту маленькую щепочку. Где-то слышен звук открывающейся двери.
— Поторопись, — шипит он.
Проволока, наконец, попадает мне под руку. Хватаю и протягиваю Бэзилу, который сворачивает её в виде подковы и прикручивает каждый конец к тонким выводам проводов. — Садись! — наконец произносит он, одновременно включает двигатель, и байк оживает. Не успеваю я перебросить ногу, забираясь на сидение, и прижаться к нему, как мы резко стартуем, разбрасывая в разные стороны грязь и камешки из-под колёс.
Задняя дверь в доме открывается. Высокая женщина сбегает по ступенькам и размахивает руками.
Бэзил гонит байк вперёд и резко выкручивает вправо переднее колесо, отчего я наклоняюсь в сторону. Моя задница скользит по сиденью, и я хватаюсь за куртку Бэзила, чтобы удержать равновесие, пока мои ноги улетают в другую сторону. Он резко поворачивается, и меня клонит вправо. Затем мы едем прямо на женщину, которая визжа несётся на нас, с красным от ярости лицом.
— Осторожно! — кричу я, боясь, что мы можем наехать на неё.
Бэзил сворачивает, но ей удается ухватиться за руль, нарушая наше равновесие, и она падает. Нас бросает влево, затем вправо, Бэзил кряхтит, пытаясь восстановить контроль, но байк переворачивается и мы летим в грязь. Я оглядываюсь через плечо и вижу, как женщина поднимается и бежит к нам. Я вскакиваю, хватаюсь за руль и держу байк на холостом ходу, удерживая его в вертикальном положении.
— Давай, давай! — кричу я Бэзилу.
Он наполовину ползёт, наполовину бежит ко мне. Позади нас из дома выбегает ещё один человек. Он останавливается на верхней ступеньке и поднимает к плечу что-то длинное и тонкое. На мгновение я теряю ощущение реальности происходящего, как будто я участвую в какой-то виртуальной игре, пока до меня не доходит, что он держит настоящее ружье. Все происходящее реально.
Я понимаю, что Бэзил не сможет сейчас управлять этой штуковиной, так что я перебрасываю ногу через сидение и кричу: — Забирайся! — перекрикивая звук первого выстрела. Как только я чувствую позади себя вес Бэзила и его руки вокруг моей талии, я нажимаю на рычаг справа, как до этого делал он. Двигатель оживает, и байк движется вперёд, по инерции откидывая нас назад, но мы держимся крепко. Из дома снова раздаются звуки выстрелов. Бэзил задыхается и стонет от боли. Не совсем осознавая, что делаю, я продолжаю сжимать ручку, так как благодаря этому мы движемся. Мы петляем из стороны в сторону, но я не теряю контроля. Я двигаюсь вперёд, не сводя глаз с дороги, крепко сжимая ногами сидение, ведя так быстро, как только могу, чтобы увеличить расстояние между нами и преследователями настолько, насколько получится.
Мы свернули за угол и выехали на дорогу между гаражами, когда я прокричала — С тобой всё в порядке? Ты ранен? У тебя кровь?
Он прижался к моей спине, потянулся к моему уху. — Просто продолжай ехать, — сказал он. — Увези нас отсюда.
* * *
После десяти минут петляний по переулкам и блужданий по грязным улочкам, мы наконец-то выбрались на разбитую, пыльную трассу, ведущую в сторону шлагбаумов, оторвавшись от преследования. Время от времени, мы проезжаем мимо развалин старых магазинов и гостиниц, нечётко мелькающих в лунном свете, как воспоминания, скрывающиеся в тенях мыслей моих бабушек и дедушек. Местность здесь настолько пустынная и выгоревшая, что напоминает игровое поле Мерзкого Пити, до того, как начали развивать виртуальные эффекты. В отдалении, за пределами пограничной стены, я вижу дороги, пересекающие город, как сверкающие драгоценные нити. Я постоянно моргаю, ожидая, что сейчас мир осветится огнями, появится искусственная трава и деревья, и цветы, но другая честь моего мозга медленно привыкала к тому, что всё это реальность и именно так всё выглядит за ярким фасадом, созданным Единым Миром.
Когда я поверила в то, что мы в безопасности, я набралась смелости и медленно повернулась, чтобы проверить, как дела у Бэзила. — Эй, — позвала я. — Что случилось? Ты в порядке?
— Они прострелили мне руку, — произнес он сквозь стиснутые зубы.
— Ты потерял много крови? — спросила я.
— Не знаю, — ответил он.
Я съехала на обочину и заглушила двигатель. — Надо посмотреть, — сказала я ему.
— Всё в порядке, — сказал он, когда я заёрзала на сидении, — Нам просто нужно продолжать ехать дальше.
Я покачала головой и подошла к нему с правой стороны, где безвольно свисала его рука. — Тебя ранили, Бэзил, — сказала я ему, потому что подумала, что у него, наверное, шок и он не осознает серьёзности ситуации. В тусклом свете я осторожно потрогала тёплое липкое пятно на рукаве его куртки. Бэзил застонал и немного наклонился вперёд, как будто собирался вот-вот упасть.
Я присела рядом с ним на корточки и положила руку ему на затылок. — Нам нужно остановить кровотечение, — сказала я ему.
Когда я была маленькой, я любила играть с дедушкой Питером. Игра всегда была одной и той же. Мы были военными докторами с минимумом принадлежностей. Я уверена, что это был мой детский вариант попытаться осознать смысл историй, которые мне рассказывали. Иногда мы разрывали старые простыни и накладывали друг другу повязки. К тому времени, как я заканчивала, он обычно выглядел, как мумия. Сейчас я пыталась вспомнить, как он обращался с моими воображаемыми повреждениями. — Сначала нам нужно сделать бандаж. — Произнесла я, осматриваясь вокруг в поисках чего-то, что могло бы пригодиться. — Потом я отвезу тебя к врачу.
— Никаких врачей, — отрезал он.
Я предпочла не спорить с ним, даже зная, что он неправ. — На тебе есть футболка?
Он кивнул.
— Я собираюсь использовать её. — Я сделала глубокий вдох и подняла низ его куртки. — Я собираюсь осторожно снять это с тебя. Может быть больно, но ты будешь в порядке. Почему бы тебе не поговорить со мной, пока я тобой занимаюсь? — Это уловка, которую использовал дедушка Питер, когда приходило время уколов. Он заставлял меня рассказывать историю, так что я забывала обо всех инъекциях, которые я ненавидела. — Тебе когда-нибудь раньше доставалось? — спросила я, осторожно вынимая его руки из рукавов куртки.
— Один раз, когда мне было шесть или семь, — ответил он спокойным, почти монотонным голосом.
— Что случилось? — спросила я, в попытке заставить его продолжать говорить.
— Я лазил по заброшенной гостинице. — Он резко втянул воздух, когда рукав задел его рану.
— И? — спросила я, вытянув шею, чтобы лучше рассмотреть другую сторону его руки. Было слишком темно, чтобы увидеть хоть что-то кроме изувеченной кожи.
Он сделал вдох: — Я не должен был находиться там, но какой ребёнок смог бы устоять и не попрыгать по всем тем кроватям, или не швырнуть старый телевизор в пустой бассейн?
— Мы должны снять и рубашку с длинным рукавом. — Я передвинулась и начала расстёгивать пуговицы, отчего меня бросило в краску. Как говорит Язя, слишком много личного контакта. Я глубоко вдохнула, чтобы успокоить дрожь в руках и сфокусироваться на работе, а не думать о том, насколько близко я соприкасаюсь с телом Бэзила. — Что произошло дальше?
По мере того как он погружался в воспоминания, Бэзил, казалось, расслаблялся. — Я находился в холле, когда моя нога провалилась в треснувшую половицу, — продолжал он рассказывать. — Раздался глухой звук! Я провалился. Только что всё было хорошо, в следующий момент мою ногу захватило.
Я наклонилась ближе, чтобы стянуть зелёную рубашку с его плеч и рук. От его кожи исходил жар. Он вздрогнул. — Прости, — сказала я.
— Всё в порядке, — сказал он и отвернул лицо в сторону.
— А теперь, — я выпрямилась и попыталась сообразить, как можно снять рубашку и не добить его. — Мне бы сейчас пригодились ножницы, — пробормотала я.