— Я знаю, — сказала я ему. — Именно поэтому мы должны вернуться и бороться, чтобы изменить систему, потому что есть вторые дети в семье, как ты, а есть такие, кто голоден, как я. Как мы.
Он качает головой. — Я всю свою жизнь боролся с системой, которая убила моего брата, и которой было плевать, жив я или умер, ты жила иначе. Теперь я наконец-то могу расслабиться.
Я опустила глаза, пристыженная.
— Я знаю, что для тебя это большие перемены. — Он прикоснулся к моей руке. — Но впервые за всю мою жизнь мне не нужно о чём-то беспокоиться, оглядываться. Я уверен, если ты попробуешь, ты увидишь, как здесь чудесно. Гайя любит нас. Всех нас.
Я покачала головой.
— Она послала за тобой поисковую группу после того, как они нашли меня. Они могли оставить тебя там, но не сделали этого.
— Я знаю, — пробормотала я.
— И я был так счастлив, что они тебя нашли. — Он обнял меня и покрепче прижал к себе. — Я даже не могу представить себя здесь без тебя. — Когда он наклонился и поцеловал меня в лоб, я почти ощутила, как допамин проникает в мой мозг, унося прочь всё то, почему я хотела уйти. — Пожалуйста, дай этому месту шанс, — попросил он. — Для меня.
Я обняла его за талию и вдохнула его аромат. На короткие секунды часть меня согласилась, что он может быть прав. И тут девушка по имени Элла прошла через двойную дверь с ещё одним подносом. Заметив, что мы обнимаемся, она споткнулась и, гремя чашками, выплеснула горячую жидкость себе на пальцы. Она вскрикнула и уронила поднос, разливая по полу всё содержимое.
— С тобой всё в порядке? — я схватила тряпку со стола и опустилась на колени, чтобы вытереть чай.
— В порядке, — ответила она, собирая осколки разбившихся чашек.
— Позволь, я взгляну на твои руки, — я потянулась к ней, чтобы убедиться, что она не обожглась и не порезалась.
Когда я держала её руки, я не искала отметки на её коже. Вместо этого я посмотрела в её невинные голубые глаза, на пухлые щёки, и осознала, что она очень молода. — Сколько тебе лет? — шёпотом спросила я.
Она отодвинулась, усевшись на пятки. — Пятнадцать.
Я втянула в себя воздух и показала на её выпирающий живот. — Но... но...
Она вызывающе подняла подбородок. — Но что?
— Ты не...? Ведь это...?
Она погладила живот руками. — Я надеюсь, что на этот раз это девочка, — робко сказала она. — У меня уже родился маленький мальчик.
— Уже? — я изумлена, и прежде чем я смогла остановиться, у меня вырвалось, — Зачем?
— Потому что, — Элла собрала разбитые кусочки на поднос. — Гайя говорит, что так хочет Мать Природа. — Она с усилием поднимается на ноги. — Я принесу ещё чая.
Когда она исчезает за двойными дверьми, я поднимаюсь с пола и смотрю на Бэзила. — Теперь даже не вздумай говорить мне, что тут всё в порядке, — громко шепчу я. — Этой девочке пятнадцать, а у неё на подходе уже второй ребёнок.
— Может быть, это то, чего она хочет, — говорит Бэзил, равнодушно пожимая плечами.
— Нет, — говорю я. — Никто бы не захотел, будь у него выбор.
Он схватил меня за руку. — Эппл, — произнёс он. — Ты ведь даже не пробовала.
Я падаю на скамейку с тяжёлым вздохом. — Я даже не знаю, смогу ли я.
— Не говори так, — умоляет он.
— Слушай, Бэзил, в любом случае я должна дать знать родителям, где нахожусь.
Он с отвращением затряс головой.
Я уставилась на свои руки, пытаясь найти способ, чтобы объяснить, но тут вернулась Элла с новым чаем. Она поставила поднос на стол.
— Гайя говорит, что вы должны это выпить. Потом я отведу вас на ваши рабочие места.
— Рабочие места? — переспросила я. — На вы ведь даже не знаете, что мы умеем.
— Гайя знает, — ответила Элла, деловито меняя местами суповые тарелки и чашки.
— Откуда? — спросила я, но Элла не ответила. Я попыталась поймать взгляд Бэзила, но он больше не смотрел в мою сторону.
* * *
Несмотря на то, что нас с Бэзилом разделили, и я застряла в странной, скудно обставленной комнате с восемью девушками, которых я раньше никогда не встречала, той ночью я спала крепко. Я была такой измученной, что, наверное, заснула бы даже на голых камнях. Но в моём распоряжении была какая-никакая кровать, и я проснулась более свежей, чем чувствовала себя последние несколько дней, и я не могла дождаться встречи с Бэзилом. Но у Шило и Рен, двух девочек, с которыми я делила трёхъярусную кровать, были другие планы. Они потащили меня заниматься утренним туалетом, как только открыли глаза.
В уборной возле круглой дырки, прорезанной в деревянной скамье, где мы справляли нужду, я заметила стопку маленьких пластиковых стаканчиков с закручивающейся крышкой. Пока я мылась в общей раковине, я заметила, как девушки друг за другом выносили чашку с собственной мочой. Они поочерёдно карандашом писали длинный номер на боку чашки и ставили её на поднос, стоящий возле двери.
Когда Шило подошла к стойке со своей чашкой, я растерянно спросила — Неужели мне нужно писать в чашку? — опасаясь, что моча может не попасть в отверстие.
— А Гайя говорила тебе сдавать образцы? — спросила она.
— Вроде бы нет.
— Вот это и есть ответ на твой вопрос.
— А зачем нужно писать в чашку? — спросила я.
Шило моргнула, как будто не поняла смысл вопроса, затем ответила, — Потому что Гайя мне так сказала.
Я чуть не засмеялась, вспомнив слова моей бабушки, Если бы Язя сказала тебе прыгнуть с моста, ты бы сделала это? Разумеется, здесь предполагаемый ответ — "да". Если Гайя говорит тебе писать в чашку, ты писаешь в чашку.
Когда мы вышли из уборной и пошли по направлению к столовой, из насосной станции вышла женщина. Лёгкий ветерок подхватил дверь и удерживал её открытой несколько секунд, что дало мне возможность заглянуть внутрь. То, что я увидела, заставило меня вздрогнуть и, смущаясь, я быстро отвела взгляд. Когда я посмотрела снова, кто-то уже захлопнул дверь, и я подумала, что, скорее всего, мои глаза сыграли со мной злую шутку.
— Здесь все женщины ходят полуобнажёнными? — спросила я Шило и Рен. Они хмуро на меня глянули. — Просто выглядит так, будто они не носят топов. Даже лифчиков! — От этих слоя я глупо захихикала. — Чем конкретно они там занимаются?
— Откуда мы можем это знать? — ответила Шило вопросом на вопрос.
— Там работают только матери, — добавила Рен. — А мы ими пока не стали.
— Гайя говорит, что для всего есть причина, но нам не обязательно знать их все, — вставила Шило.
Всё верно, думаю я. Если Гайя говорит вам идти в насосную станцию и снимать с себя одежду, вы идёте в насосную станцию и снимаете с себя одежду. Это место с каждой минутой становилось все страннее.
* * *
В столовой, пока мы завтракали утренней порцией супа из кудзу и чашкой странного сладковатого, дымящегося чая, я пыталась отыскать Бэзила, но нигде его не видела. Когда я спросила, Рен сказала, что, скорее всего, он поел с более ранней сменой, так как столовая не может вместить всех сразу. При этом я осознала, что я понятия не имею, где он спит, или какую работу ему поручили, так что я даже не могу пойти и поискать его после завтрака. Вместо этого, я проследовала за своими соседками к выходу из столовой. Позже я поспрашиваю, где можно его найти.
От главной поляны мы свернули вправо и остановились перед современным зданием из металла и стекла. Никаких зарослей кудзу. — Это госпиталь, или амбар? — спросила я.
— И то и другое, — ответила Рен.
— Как вы думаете, сделают мне перевязку или стероидную инъекцию для моей лодыжки? — спросила я, когда мы проходили через входные двери.
Рен озадаченно посмотрела на меня.
— Я вывихнула её, — объяснила я.
Она посмотрела на меня, будто это не имело никакого значения.
— Скажи хотя бы, где врач?
— Он не появится здесь до самой жатвы. — Ответила Шило. Потом она представила меня веснушчатой работнице по имени Бекс, чей живот выглядел так, как будто готов вот-вот лопнуть, и тихой девушке по имени Лида, живот которой только слегка выпирал под платьем. — Тебя прикрепили им в помощь, — сказала Шило и ушла.