А тем временем, большая часть эскадры, укрывшаяся за станцией «Восход», стала ее «обтекать» — выходя в атаку на планету. И, внезапно, были атакованы сводным дивизионом Хиса, с низких орбит. Для отражения атаки, а точнее уничтожения дивизиона, кораблям пришлось развернуться в пространстве между станцией и планетой. Уверенно отбиваясь от наскоков кораблей Хиса, корабли противника образовали атакующий ордер… и попали под шквальный огонь в спину «Восхода». Это стало началом разгрома.
Стартовавшие, с верхней палубы «Приятной Неожиданности», истребители несли всего по одной тяжелой ракете, но в двух эскадрильях было пятьдесят истребителей. Дивизион Хиса прекратил свои демонстративные наскоки, выстроив защитный ордер «Единый Щит». И демонстрировал готовность к атаке, в любой момент. Ни возможности маневра, ни демонстрации угрозы нанесения удара по планете, у противника не было. И после того, как ими была потерянна почти половина кораблей, они начали сдаваться.
А тем временем третья эскадрилья атаковала мониторы. Пытавшихся помешать им фрегаты, подловил я. Мониторы конечно стреляли по истребителям… как из пушек по воробьям.
А вот «Лучи» не дали мониторам уйти в подпространство, до прибытия десантных ботов со станции «Восход».
Рейдеров Воруха и его самого, спасли засадные фрегаты Кайра и Гильта, выскочившие на орбиту, за считанные минуты, в гравитационных коконах. Энергию на коконы, мы копили две недели.
Вскоре, появившиеся после перезарядки, «Лучи» поставили окончательную точку в битве за Океан. Так назвали это сражение в хрониках Зифари, это была Победа. С большой буквы.
Глава 16. Джибути. 1990–1991 год
Вернувшись из отпуска я погрузился в рутину будней Джибути, работал в оружейной мастерской, выполнял обязанности инструктора ВДП. Незаметно для себя и окружающих, напрыгал более трех сотен прыжков. Французский джип, Пежо Р4, я восстановил до очень приличного уровня и ездил на нем, в основном, в аэропорт к ангару с Сессной-172. Это была любовь, как в ранней молодости к ветерану вермахта — военному мотоциклу Второй Мировой — Цундапп. Почти все свободное время я летал и днем, и ночью. А все свое жалование вкладывал в оснащение самолета новейшим навигационным оборудованием, а это стоило немало. Кроме этого я увлекся восстановлением крупнокалиберной самозарядки (патрон 12,7х99 мм НАТО) Барретт М82, которую выкупил у мастер-сержанта морской пехоты с десантного корабля. Как говорится, кто ищет-тот обрящет… лишние хлопоты. Однако все это помогало мне справиться с тоской по родным, друзьям. Человеку, человеческое и никуда от этого не деться. Винтовку сделал и теперь тратил деньги на патроны да ходил с синяком на плече. Это 15 килограммовое громыхало, лягалось… очень сильно. Я ее, буквально, вылизывал под себя и стал поражать грудную мишень, на расстоянии 1500 метров. Модель у меня была M82A3 SASR, из последних, на нее можно было вешать все приблуды. На что у меня и улетали остающиеся от Сессны денюшки.
В конце ноября подкрался момент, который называют по разному, одни — белый полярный лис, другие — фундаментальной задней частью тела. А один мой приятель, характеризовал этот момент незатейливо — пришла пора отрабатывать харчи.
В 13-ю полубригаду заявились гости дорогие из 2-го парашютного полка Легиона. Двое. Один лощенный капитан Легиона, явно парш-«гестаповец». А вот второй чистокровный испанец… на вид. Но я то таких знал хорошо — кубинец, чистых испанских кровей. Неужели гусанос по мою душу? Да, а сам то я, кто в чужих глазах? Как то сразу понял, что это по мою душу. Опыт есть.
Обнюхивали они меня неделю: внеочередной медосмотр, прыжки на высшую категорию сложности, вместе с капитаном. Марш бросок по пустыне, во время самого пекла, эти двое бежали вместе с нами. Проверили навыки вождения военной техники, опять внеочередно. Полетали на Сессне, вроде как на рекогносцировку. Капитан поинтересовался, пилотировал ли я вертолеты.
— Да, пилотировал, Крокодил (Ми-24), — признался «гестаповцу».
— А «Экюрей»?
— Здесь пилотировал Феннек (Пустынная лиса) (AS 550U2), — а чего скрывать, все отмечено в деле.
— Ну и хорошо. Постреляем?
Постреляли… я оглох, у меня было отбито плечо. Пришлось идти к фельдшеру делать стягивающую повязку и класть мазь. Стрелял из всего, но больше всего из крупняка Барретта. Если они задались целью отбить у меня охоту к стрельбе, то почти достигли ее.
А на утро состоялся разговор по существу. Начал его капитан с представления: