— Принято, — пришло подтверждение от Главного Искина базы Галактического портала Древних, который вот уже 100 стандартных планетарных циклов (цикл — год) находился в режиме бодрствования. За пределами охраняемой зоны находился чужой объект, космический корабль Выродившихся, примитивная техника. Но как говорил создатель Искина, его Отец: «Для самой сложной техники, нет ничего опасней примитивной дубины».
И опыт более чем длительного функционирования Искина (около тридцати тысяч циклов) это подтверждал.
— На объекте обнаружены ядерные расщепляющиеся материалы большой мощности в количестве опасном для штатного функционирования оборудования портала, — пришло новое сообщение.
— Режим максимальной защиты. Активировать нейтринный пульсар на два импульса и по готовности облучить чужие объекты, мощностью в один и сто стормов, — командовал Главный Искин.
— Выполнено, — доложил искин оборонительного комплекса базы. — Теперь в скафандре и корабле останутся только конструкционные материалы, но вот живые существа прекратят функционирование.
— Они нам не нужны ни живые, ни мертвые. Но все же, младший, проконтролируй объекты.
— Выполняю. Обнаружены два разумных существа с летально поврежденным биоресурсом. У первого объекта обнаружен портальный ключ-активатор, у второго имплант жизни Отцов. Оба устройства задействовали режим записи полной ментокопии личности. На первом объекте обнаружена метка Древних в 11 единиц сродства. У второго объекта почти 750 единиц сродства. Это прямой потомок Отцов.
— Принял.
Теперь сработка режима ментозаписи была предельно ясна. Геном Древних, восстанавливающийся даже в клонах и метка (количество латентных генов Древних у человека) Древних — активировали процесс ментокопирования личности предусмотренный в случае смерти. Сейчас для нас главное восстановить функции наследника Отцов в максимально возможном объеме. А уже он будет решать, что делать с ментокопией выродившегося.
Ну что же, до тороида осталось менее двух сотых периода и сейчас все будет ясно. «На всю оставшуюся жизнь…». Вседержатель и откуда последнее время все это лезет в голову. Ну вот и дождался — пассивный детектор фиксирует нарастающие нейтринное излучение. Это издец…
Активировалась закладка цепочки мыслеобразов, заложенная в сознание реципиента спецом Ордена Риноко — 10 лет функционирования, 13-я зона Древних, слово на родном языке, артефакт Древних. И импульс (слепок) ментокопии личности сформировался в полном объеме. Как с земной памятью, так и памятью цифровика. Это общее сознание было записано артефактом Древних и наступило Ничто.
Это уже во второй раз, успел подумать Алексей Ильич.
Глава 2 Отрочество. Город Южно-Сахалинск. 1961 год
Вот и в нашей размеренной жизни наступило время перемен и события понеслись галопом.
Сначала денежная реформа января 1961 года заставила задуматься сахалинцев. Ранее они получали тысячи, а после реформы стали получать сотни рублей. И хотя цены тоже снизились в десять раз, осадочек остался. Мысли о том, что всех денег не заработаешь, а жизнь проходит и деньги уходят — витала в воздухе.
Батя, будучи апологетом бухгалтерского учета, относился к вложениям и прибыли со свойственной финансистам серьезностью. И поэтому решил «отбить» регулярно возимые деликатесы в Москву. Которые заочники Дальнего Востока распределяли, от сессии к сессии, среди профессорско-преподавательского состава Плехановки.
Уже весной 1961 года отец решил, что нужно приобщаться к мудрому и вечному — к науке. Он «организовал» себе аспирантуру и комнату в малосемейке общежития Московского института народного хозяйства им. Г.В. Плеханова. Мозгов для учебы у него всегда хватало. Что подтверждала и мама, когда находила его заначки от премий: «Лопух лопухом, но хитрый.» Хотя нужно отметить, что приятелям он не задумываясь отдавал тщательно лелеемую заначку в долгосрочный долг. Часто растягиваемый на годы.
Меня решили оставить на попечение Евгеши и Семеныча, учитывая, что я заканчивал 8-ой класс. Ведь вчетвером в одной комнате было совсем не комфортно. Хотя, в то время, в этом не было ничего особенного. А так как нет ничего более постоянного, чем временное — я остался на Сахалине еще на три года.
Как-то, будучи в депо у Семеныча, я увидел как работает токарь на токарно-винторезном станке ДИП — 200 и был заворожен выверенной моторикой движений мастера, льющейся стружкой и мощным гулом хорошо отрегулированного механизма. Песня. А где-то на краю сознания мелькало видение, как я стою у станка и вытачиваю… оружейный ствол. Все-таки первая любовь, это навсегда.