Она улыбнулась, развернулась и взяла лейку, которую поставила на крыльцо, а я выкатила велосипед через передние ворота.
Я посадила Фиби в корзинку. Как только я забралась на велосипед и медленно покатила вниз по Брайар-роуд, подумала о том, что Энни мне рассказала о братьях Хейл и об Арчере Хейле. Казалось, никто не знает, что на самом деле случилось с ним. Или они позабыли детали? Я знала, каково это — потерять обоих родителей, хотя и не за один раз. Как вообще можно примириться с чем-то подобным? Может ли разум позволить переварить такую потерю за раз — не сойдет ли он с ума, если так много горя сразу заполняет твое сердце? Иногда я чувствую, как еле сдерживаю эмоции. Полагаю, что все мы боремся с этим по-своему. Боль и излечение так же индивидуальны, как и люди, которые их ощущают.
Я заметила то, что должно было быть его собственностью, и это вывело меня из размышлений. Участок окружал высокий забор. Кроны деревьев были настолько высокими и густыми, что за этой махиной ничего нельзя было рассмотреть. Я хотела определить высоту забора, но сделать это с дороги было сложно. Я посмотрела на калитку и увидела щеколду, на которую она была закрыта.
Я не знала, что заставляло меня стоять здесь, просто наблюдая и прислушиваясь к жужжанию комаров. Но через несколько минут Фиби тихо тявкнула, и я поехала дальше по дороге, к пляжу, который мне посоветовала Энни.
Внизу, на берегу, я провела несколько часов, купаясь и загорая. Фиби лежала в тени, на краю моего полотенца, и умиротворенно спала. Стоял жаркий августовский день. Но было комфортно, благодаря ветерку с озера и тени деревьев на берегу. Чуть дальше на пляжной зоне расположилось несколько человек, но пляж был практически пустой. Я поняла, что это из-за того, что на этой стороне озера отдыхали только местные жители. Я легла на полотенце рядом с Фиби и посмотрела на верхушки покачивающихся деревьев и проблески ярко-голубого неба, прислушиваясь к плеску воды. Через пару минут я закрыла глаза, намереваясь отдохнуть, но вместо этого заснула.
Мне снился папа. Только теперь он не умер мгновенно. Он вполз в кухню как раз в то время, когда мужчина выскочил через заднюю дверь.
— Ты жив! — воскликнула я, приподнимаясь с пола, где мужчина меня оставил.
Он кивнул и нежно улыбнулся.
— Ты в порядке? — сбивчиво спросила я в страхе.
— Да, — ответил он. Я вздрогнула. Мой отец никогда не разговаривал. Он общался жестами.
— Ты можешь говорить, — прошептала я.
— Да, — тихонько смеясь, ответил он. — Конечно.
В тот момент я заметила, что его губы не шевелятся.
— Я хочу, чтобы ты вернулся, папа, — сказала я, и глаза наполнились слезами. — Я так сильно по тебе скучаю.
Его лицо стало серьезным, и, казалось, расстояние между нами увеличивалось, хотя никто из нас не двигался.
— Мне так жаль, что мы не можем вернуться, маленькая Бри, — сказал он, называя мое прозвище.
— Мы? — прошептала я, сбитая с толку, наблюдая, как расстояние между нами все увеличивается.
Неожиданно он исчез, и я осталась одна. Я плакала. Мои глаза были закрыты, но я все еще ощущала его присутствие рядом со мной.
Я вздрогнула, просыпаясь. Теплые слезы струились по моим щекам, остатки сна превращались в дымку. Пока я лежала там, пытаясь побороть эмоции, могу поклясться, что я слышала удаляющиеся сквозь лес шаги позади себя.
***
На следующий день рано утром я пришла в закусочную. Хотя я выспалась, с утра на меня вновь нахлынули воспоминания. И мне никак не удавалось избавиться от сильного приступа депрессии, которая меня сопровождала.
Я окунулась в утреннюю суматоху, опустив голову и занимая свои мысли заказами, доставкой еды и, доливая кофе. К девяти, когда закусочная опустела, я почувствовала себя лучше, легче.
Я пополняла запасы приправы на стойке, когда дверь закусочной открылась, и вошел молодой парень в полицейской форме. Он снял шляпу и, перед тем как кивком поздороваться с Мэгги, провел рукой по своим коротким каштановым волнистым волосам. Она улыбнулась ему и произнесла: «Трэв».
Его взгляд переместился на меня, когда он подходил к стойке. На секунду наши глаза встретились. На его лице расцвела улыбка. Его прямые белые зубы сверкали. Он занял место напротив меня.
— Итак, должно быть, благодаря тебе Мэгги улыбается этим утром, — он протянул руку. — Я Трэвис Хейл.
Очередной Хейл. Я улыбнулась в ответ, пожимая его руку.
— Привет, Трэвис. Бри Прескотт.
Он сел, вытянув свои длинные ноги под барную стойку.
— Приятно познакомиться, Бри. Что привело тебя в Пелион?
Я осторожно подбирала слова. Не хотелось, чтобы он подумал, что я какая-то странная бродяга. Хотя в эту минуту это определение подошло бы мне, если бы я решила быть полностью откровенной.