Это было 12 июня. Я хорошо помню дату. Ведь на следующий день были мои именины.
Взволнованная известием о ночном визите Мина и его телохранителей, я приготовила праздничную встречу, решив взять кое-что из своих продовольственных запасов и угостить партизан на славу: спагетти, хорошим вином, а возможно, и тортом. На всякий случай я отпустила обеих служанок домой. Запершись в комнате и внимательно прислушиваясь, мы ждали целых три часа. Кругом все было погружено в темноту, не слышно ни звука. Наступила полночь. Мы легли спать, решив, что какая-нибудь неожиданная опасность помешала партизанам выйти из убежища.
Сквозь сон мы услышали, что в дверь сильно стучат. С некоторой опаской я выглянула в окно и увидела в саду группу вооруженных людей. Один из них заметил меня и сказал:
— Не бойтесь, синьора. Я — Мин.
Мари, Полакко и другие тоже проснулись. Мы наспех оделись, и спустя несколько минут начался странный ночной прием. Мы все были очень возбуждены. Партизаны без конца извинялись. Они оставили у входа ружья, автоматы, ручные гранаты и вошли в кухню. Мин сердечно пожал мне руку и сказал:
— Вы уж извините нас за опоздание, синьора Тоти, но мои ребята решили побриться перед приходом к вам. И вот потеряли уйму времени.
— Полноте, какие там извинения, — ответила я. — Располагайтесь. Представляю, как вы проголодались.
— На отсутствие аппетита жаловаться не приходится, — непринужденно ответил Мин. Он производил очень приятное впечатление.
Мы поставили на стол фиаски с вином, а вскоре появились и роскошные дымящиеся спагетти. Под громкий звон бокалов начался настоящий пир.
Через несколько минут установилась сердечная, непринужденная обстановка. Мин рассказывал нам о трудной жизни партизан в горах, о боевых партизанских делах, о засадах, о бесчисленных опасностях, заставлявших их быть постоянно начеку.
К счастью, местное население, измученное постоянными облавами, угрозами и налетами СС и чернорубашечников, было солидарно с партизанами и помогало им, делясь скудными запасами провизии и предупреждая вовремя о грозящей опасности. Мин рассказывал обо всем этом очень просто, как о вещах совершенно обычных и незначительных.
— Однако, — продолжал Мин, — как правило, в семье не без урода. Шпионы — это наше несчастье. Чаще всего они действуют несознательно, так, из чувства страха.
При этих словах один из партизан подмигнул и вынул из кармана фотографию женщины, которую остальные тотчас же начали рассматривать. Мин объяснил мне, что эту фотографию нашли у одного подозрительного человека, арестованного совсем недавно. Я не удержалась и спросила, что же он сделал с этим несчастным. Честно говоря, я боялась, что они уже успели отправить его на тот свет, но громкий смех партизан в ответ на мой вопрос успокоил меня.
— Мы привели его с собой, — сказал Мин. — Он нас ждет в саду. Потом мы подумаем, как заставить его заговорить.
— И он… он вас ждет в саду? — удивленно воскликнула я. — Да он уже, наверно, давно удрал!
— Это исключено, синьора, — засмеялся Мин, — мы его привязали к дереву, как колбасу в лавке.
Мне стало жаль этого неизвестного «шпиона», и я начала горячо упрашивать Мина, чтобы его развязали и впустили в дом. Командир согласился. Двое партизан вышли и скоро вернулись с предполагаемым шпионом. Он оказался до смерти напуганным молодым парнем из соседнего селения.
Я усадила его, дала поесть. К счастью, мои гости в это время набросились на торт, я же попыталась приободрить парня.
Постепенно несчастный пришел в себя. Всхлипывая, он сказал, что ни в чем не виноват и ничего не знает о немцах и фашистах. Я видела, что он уповает только на мою помощь. Когда партизаны собрались уходить, я отвела Мина в сторону и попросила сжалиться над несчастным парнем. Мин пообещал разобраться как следует в этом деле и сказал, что я могу рассчитывать на его защиту и помощь.
Вокруг бродили банды грабителей, и, так как моя вилла стояла в стороне от селения, он вызвался каждый вечер присылать мне охрану. У его партизан был пароль «звезда». Каждый вечер ко мне являлись три-четыре партизана и дежурили ночью в саду и в парке, отдыхая по очереди в часовне.
Однажды мы сидели в гостиной и слушали передачу из Лондона. Раздался стук в дверь. Вошла испуганная служанка и сказала, что пришел партизан с автоматом. Я выглянула в окно и спросила, кто он.