Я уже упоминала и о Джакомо Лаури-Вольпи. В противоположность Джильи он отличался резким, неуступчивым нравом, очень часто и беспричинно переходил от спокойствия к гневным вспышкам. Отлично зная, сколь необыкновенно красив его голос и как подкупает зрителя его артистический темперамент, Лаури-Вольпи умел внушить к себе не только восхищение, но и страх. Его капризы и нетерпимость, возможно, заслуживают осуждения, но на сцене правым всегда оказывался он и никто другой.
В наших совместных выступлениях наибольшее впечатление Вольпи оставлял в «Риголетто». Его герцог Мантуанский был живым человеком, а не сценическим персонажем. Лаури-Вольпи с подлинным мастерством пел в «Вильгельме Телле», а в «Трубадуре» его могучий, звонкий голос был разящим, как острие кинжала.
Превосходным тенором был и Дино Борджоли, с которым я не раз пела в Италии и за границей. Все тайны лирического репертуара были для него открыты. Правда, приятного тембра голос был в известной мере «сделанным», но благородство стиля, выразительность фразировки позволяют причислить Дино Борджоли к плеяде выдающихся певцов.
Поистине «золотой» голос был и у моего партнера тенора Флета. Тенорами с большой буквы можно назвать и Мануриту, и Марини, и, конечно же, моего мужа Энцо Де Муро Ла Манто, который был одним из наиболее прославленных и одаренных певцов в период после первой мировой войны.
А теперь перейду к баритонам! Самым великим баритоном моего времени, конечно, был Карло Галеффи, который после блистательной карьеры и бесчисленных успехов на сцене театров всего мира умер недавно в бедности.
Величайший Риголетто тех времен, Галеффи вместе со мной и Пертиле был долгие годы любимцем Тосканини. Его неподражаемый, мощный, с металлическим оттенком, голос прекрасно подходил к музыке Верди и к таким операм, как «Севильский цирюльник» и «Лоэнгрин».
Особое место в моем сердце занимает Луиджи Монтесанто, законченный артист, высокообразованный, на редкость тонко чувствующий и благородный. Много лет подряд Монтесанто был украшением итальянской оперы. В моей памяти он навсегда останется прекрасным другом и чудесным партнером по многим спектаклям и турне.
Голос у него был бархатистый, теплый и великолепно поставленный. Наибольшей выразительностью отличалось его исполнение главных партий в операх «Риголетто», «Травиата», «Трубадур», «Сила судьбы», «Андре Шенье», «Тоска», «Франческа да Римини», «Тангейзер».
Мы остались в наилучших отношениях и после ухода с оперной сцены, и для меня явилась огромным горем его ранняя смерть. Сколько ценных советов дал мне этот верный друг за время моих выступлений! Вспоминаю наши бесконечные беседы и споры во время репетиций «Травиаты».
Он принимал близко к сердцу мои успехи и огорчался моими неудачами куда больше, чем своими. Не раз, выступая вместе со мной, он бывал растроган до слез.
Мне выпала честь петь в «Риголетто» вместе с великим Маттиа Баттистини. Произошло это зимой 1921 года в падуанском театре «Верди». Я только начинала свой артистический путь, а Баттистини собирался оставить сцену после сорока лет блистательной артистической карьеры.
Я была безмерно горда и взволнована, что пою с прославленным артистом. Но Баттистини меньше всего стремился подавить меня своим авторитетом и славой. Он был со мной очень добр и щедро давал советы. Совершенно уверенный в своем успехе, он помог мне с честью выдержать трудное испытание.
Когда закончились спектакли «Риголетто», Маттиа Баттистини прислал мне очень ласковое письмо, в котором между прочим писал, что голос — это «дар божий» и его надо всемерно беречь.
Довелось мне петь и еще с одним всемирно знаменитым баритоном — Риккардо Страччари. Он был настолько убежден в своей исключительности, что, выступая в Триесте вместе со мной в опере «Линда де Шамуни», проявил определенную бестактность. Возможно, это объяснялось моим огромным успехом в роли героини. Впрочем, ничего особенно страшного не случилось, и я не перестала восхищаться талантом этого уже стареющего певца.
Что же до Мариано Стабиле, то я, не колеблясь, готова превозносить до небес его исполнение партии Фальстафа. В этой роли Мариано Стабиле ждал исключительный успех буквально во всех театрах мира. Почти всю партию Фальстафа Стабиле проходил под руководством Тосканини, и этим все сказано. Поистине это был праздник подлинного искусства и музыкальности!