Он перешагнул через осколки бокала на полу и отошел к окну, где застыл, дрожа всем телом и молча глядя через стекло в сад. Его сердце мучительно ныло, кровь, пульсируя, шумела у него в голове. Постепенно глубокая грусть охватила его, и он почувствовал, как уходит его прежняя любовь к Катарин, опустошая его душу, не оставляя в его разбитом сердце ничего, кроме боли и печали. Он снова ненавидел ее, как когда-то, много лет назад. Все кончено между ними навсегда.
Катарин осталась лежать поперек дивана, трепеща всем телом, и, раскрыв рот, отчаянно боролась с подступающими к ее горлу рыданиями. Ее прекрасное лицо побледнело, стало пепельно-серым и несчастным. Она старалась собраться с мыслями, но они путались в ее затуманенной голове. Почему он так рассердился на нее? Она не отрываясь смотрела на широкую спину Ника, видела его поникшие плечи, искала слова, чтобы все ему объяснить. Но не могла найти. Потом она взглянула на Франческу и помотала головой, как бы отрицая все упреки Ника.
Франческа была поражена услышанным. Она боялась пошевелиться, не решалась произнести хоть слово, желая всей душой одного — скорее бежать отсюда, исчезнуть, испариться. Но она продолжала сидеть, будто парализованная в своем кресле, не в силах шелохнуться. Она боялась за Ника, за Катарин, страшилась того, как бы он чего-либо с ней ни сделал. Начиная кое-что понимать из его чудовищных обвинений, она недоумевала, откуда Ник сумел узнать все это, и боялась оставить их наедине.
Катарин думала о том же. Собрав в кулак все свои силы, она заставила себя сесть прямо, поправила чудесное бриллиантовое ожерелье на шее и высказала мучивший ее вопрос вслух, придав своему голосу детские, просительные ноты:
— Кто рассказал тебе про «Флорабелль», Ник?
Он медленно повернулся к ней и, глядя на нее ледяными глазами, ответил, но не сразу:
— Виктор.
— Ах да! Я обязана была сама догадаться, — пробормотала Катарин, глядя себе на руки. — Полагаю, что до него дошли какие-то сплетни, и он, естественно, не утерпел, чтобы не поделиться ими с тобой. Это так на него похоже! Он все испортил, разрушил все мои планы…
— Ты несешь чушь! — завопил Ник. — Виктор, конечно, заблуждается, а ты… О Боже, ты… ты… — задохнулся Ник от возмущения, сжимая кулаки. — Так вот, чтобы ты знала! Виктор не собирал никаких сплетен! Ему обо всем рассказал Чарли Робертс. О том, что он дописывает сценарий, что режиссером приглашен Александр Вагаси, с которым уже подписан контракт, что «Монарх» дает в понедельник сообщение в газеты об этом проекте. Виктор получил все сведения из первых рук. Ты, должно быть, продала мой роман много месяцев назад, раз дело зашло так далеко. Как же ты могла спокойно смотреть мне каждый день в глаза, зная, что ты сотворила? Впрочем, на последний вопрос можешь не отвечать. Это и так ясно.
Катарин неотрывно смотрела на Ника. Ее необычного цвета глаза стали совсем синими, в них застыла мольба. Убирая со лба выбившуюся прядь каштановых волос, она проговорила своим чистым, звонким, как колокольчик, голосом:
— Пожалуйста, успокойся, дорогой. Я было попыталась все объяснить, когда сказала, что Виктор разрушил мои планы. Завтра я собиралась сама тебе рассказать про эту сделку с «Монархом», думала сделать тебе чудесный сюрприз. Я знаю, как ты любишь «Флорабелль», как всегда хотел увидеть ее на экране, сделать фильм по этому роману. Вот почему прежде всего я выкупила его. Я рассчитывала осуществить твою давнюю мечту. Никто, как тебе известно, за много лет не пожелал финансировать постановку. Я обратилась к Майклу Лазарусу исключительно ради тебя, милый. Он давно меня обхаживал, упрашивая сняться у него на студии, и я заявила ему, что единственная роль, в которой я готова сниматься, — это Флорабелль. В конце концов он согласился и засадил Чарли Робертса за работу. Я собиралась рассказать тебе все завтра вечером и даже припасла бутылочку «Дом Периньон», чтобы отметить это событие. А на той неделе я думала показать тебе сценарий, тот окончательный вариант, что сделал Чарли. К тому времени я уже должна была получить его. Но мой чудесный, замечательный сюрприз пошел прахом из-за того, что Виктор успел рассказать все тебе первым, а ты, неверно все истолковав, вдруг возненавидел меня. Я же не сделала ничего плохого, кроме того, что хотела позаботиться о тебе, как обычно.
Слезы брызнули у нее из глаз и потекли по щекам. Верхняя губа Катарин задрожала, как у обиженного ребенка, и она смущенно потупилась. Ник с восхищением следил за ней, думая о том, как она хорошо, просто великолепно играет свою роль. Сейчас ему удалось увидеть в деле эту превосходную актрису, посмотреть великолепное представление с ее участием. Он подошел к дивану и сверху вниз взглянул на сидящую там Катарин. Играя на губах иронической усмешкой, он спросил обманчиво мягким тоном: