— Не волнуйтесь, моя кофеварка работает со скоростью света, — пошутила Нина, входя в просторный холл.
Пока она убирала их плащи в шкаф, Бен с любопытством огляделся по сторонам. Одна стена холла была зеркальной, а вторую украшали рисунки, вставленные в рамки. В основном это были модели одежды тридцатых-сороковых годов, среди которых выделялись четыре акварели, представлявшие собой изображения кустов роз.
— Очень любопытные работы. Где вы их нашли?
— В Йорквилле. Владелец магазинчика сказала, что, возможно, это работы Сесиля Битона, но на рисунках нет подписи автора. Но для меня это не имеет никакого значения, — улыбнулась Нина. — Кухня вон там. Вы любите швейцарский кофе с шоколадом и миндалем?
Нина провела Бена через комнату, которая представляла собой одновременно и библиотеку, и столовую. Окрашенные в серебристо-голубой цвет стены приятно гармонировали с темно-голубым ковром. У окон стоял круглый стол. В комнате было очень уютно, но Бен ничего не успел толком рассмотреть, потому что Нина поспешила прямо на кухню и начала варить кофе.
— Не торопитесь, — сказал Бен, когда Нина открыла дверцу холодильника, чтобы достать пакет с кофе, и он увидел полки, набитые всевозможными продуктами.
— А я и не тороплюсь, но хочу сначала сделать все, а потом уже побеседовать с вами.
— Я могу чем-нибудь помочь?
Нина хлопотала на кухне, стараясь не испачкать свое элегантное шелковое платье, отделанное асимметричным рядом пуговиц.
— Не в этот раз, — улыбнулась она.
— Вы предвкушаете нашу следующую встречу? — поинтересовался Бен. В глазах его сверкали искорки смеха.
— Поживем — увидим, не так ли? А сейчас я хотела бы задать вам один вопрос. — Нина вставила вилку в розетку и оперлась о стол, глядя прямо в лицо Бену. — Почему мы с вами не встретились ни разу после того обеда в ресторане?
— Вы спрашиваете, почему не позвонил вам первый? — Бен удивленно вскинул брови.
— Об этом мы поговорим позднее, и вы совершенно напрасно сидите с таким довольным видом, — ужин был восхитительным, концерт — великолепным, и вечер прошел столь удачно, что Нина решила задать вопрос, на который бы не посмела отважиться всего неделю назад. — Я имела в виду, почему мы за эти шесть недель не встретились случайно где-нибудь на улице. Я узнала, что вы живете всего в четырех кварталах от меня. Или вы никогда не посещаете супермаркет и химчистку?
— Естественно, что я там бываю, но должен признаться, что никогда не видел вас, стоящей в очереди у касс в супермаркете.
— Возможно, что мы просто не смотрели по сторонам в надежде увидеть друг друга, — ответила Нина, вспомнив слова Мариссы. Подруга оказалась права.
— Обсудим это потом, — предложил Бен, не сводя глаз с сияющих в лучах света хрусталиков, окружающих крупные жемчужины в серьгах Нины. — Дело в том, что моей квартирой сейчас занимается дизайнер и я живу в Хэмпшир-Хаусе.
— Мне очень нравится это здание. Ваши окна выходят на парк?
— Я живу на четырнадцатом этаже и в хорошую погоду вижу практически весь Сентрал-Парк. С нетерпением жду, когда на деревьях появится листва.
— Представляю, какой открывается вид из окон вашей квартиры. Кто занимается отделкой?
— Никто. Там сейчас устраняют последствия модернизации, — ответил Бен и коротко объяснил, во что превратилась квартира, когда к ней приложила руку художница по интерьеру, больше всего озабоченная проблемами охраны окружающей среды. — Мне пришлось получить разрешение от комитета здания на переделку, и сейчас квартире возвращают прежний вид. Дизайнер увлеклась до такой степени, что даже установила фильтры для очистки воды.
— И опустошила ваш карман, — довольно резко заметила Нина. — Извините.
— Ничего, я припоминаю, что вы не очень приветствуете перемены.
Зазвонил телефон.
— Извините, но у меня нет автоответчика, поэтому придется подойти к телефону, — сказала Нина, радуясь возможности прервать разговор. — Я вернусь через минуту.
Пока Нина беседовала с кем-то по имени Карина, Бен вновь прошел через библиотеку-столовую в холл. Приличия не позволили ему открыть дверь, которая наверняка вела в спальню, поэтому он прошел в гостиную. Он задумчиво посмотрел на кушетки, обитые кремовым ситцем, глубокие кресла, столики, на которых стояли лампы с шелковыми абажурами и лежали книги по искусству. Бен вернулся в библиотеку и сел на кушетку, расположенную в неглубокой нише.
— У вас есть какие-нибудь видеозаписи последних фильмов? — поинтересовался Бен, когда вошла Нина, держа в руках поднос, на котором стояли французский фарфоровый кофейник, расписанный розами, такие же фарфоровые чашки и блюдца, сахарница, сливочник и тарелка с пирожными.
— Только мои любимые мыльные оперы, — рассмеялась Нина, когда Бен взял поднос у нее из рук и поставил его на покрытый черным лаком кофейный столик. — У меня есть маленький телевизор в офисе, но нет времени, чтобы смотреть их.
— Это свидетельствует о том, что ваша фирма процветает, — заметил Бен. Нина разлила кофе по чашкам, и Бен взял пирожное. — Я заглянул в вашу гостиную.
— Вам там понравилось что-нибудь?
— Мне понравилось все. Хотя я и ожидал увидеть кое-что другое. Но обстановка полностью соответствует вам.
— Благодарю вас, — Нина явно была польщена. — Но почему, интересно, вы рассчитывали увидеть нечто другое?
— Я думал, что комната будет меньше. В современных зданиях так не хватает пространства.
— Да, над ними приходится потрудиться, чтобы придать желаемый вид, — согласилась Нина, оглядываясь по сторонам. — Это здание было построено в конце пятидесятых, еще до того, как строители начали срезать углы. Когда я въехала сюда, то сразу же решила создать что-нибудь особенное. А вы живете в той же квартире, где жили, когда были женаты? — спросила она, передавая Бену тарелку с пирожными, чтобы он мог взять еще одно.
— Нет, мы с Меган жили в довольно скромной квартире. Денег у нас было немного, и Меган экономила. Патриция как-то назвала ее японской квакершей.
— Очень емкая характеристика, — сдержанно улыбнулась Нина. Сегодня был особенный день, и она решила немного забыть о своих правилах и постараться узнать побольше о Бене. Кроме того, ей было любопытно поговорить о женщине, которая развелась с Беном Уортоном. — И Патриция, как широкая творческая натура, вряд ли одобряла этот стиль.
— Да. Честно говоря, мне не очень приятно вспоминать эти беседы с Патрицией, хотя теперь мы уже можем смеяться, когда речь заходит о них.
— Значит, вы по-прежнему видитесь со своей бывшей женой? — удивленно спросила Нина. Судя по всему, это был брак двух студентов и, когда их жизненные пути разошлись, они решили развестись. Вряд ли Патриция Росситер приложила к этому свою руку. Хотя кто знает? — Те из моих знакомых, кто вышел замуж в университете и впоследствии развелся, теперь стараются держаться подальше от своих бывших мужей.
— Первые несколько лет мы были очень рады, что избавились друг от друга, — подтвердил Бен, впервые в жизни признаваясь, что это на самом деле было так. — Но пару лет назад мне пришлось провести несколько месяцев в Бостоне, и мы с Меган постоянно сталкивались друг с другом. В конце концов мы решили как-то упорядочить наши отношения. Кроме того, среди ее друзей принято поддерживать хорошие отношения с бывшими супругами, а Меган не хотела чувствовать себя виноватой в нашем разрыве.
— Опять это чувство вины!
— А вы когда-нибудь чувствуете себя виноватой?
— В чем? — Нина передернула плечами.
— Это вам решать, — парировал Бен.
— Не знаю, но, признаюсь честно, меня очень легко смутить, это я знаю точно.
Бен вдруг почувствовал, что комната как бы уменьшилась в размерах, а аромат духов Нины стал сильнее. Платье, в котором она была в этот вечер, удивительно подчеркивало ее женственность, и Бен не мог отогнать от себя мысли, какое соблазнительное тело скрывается под ним.
— Вы и сейчас испытываете смущение? — наконец спросил он.
— Когда я рядом с вами, это чувство исчезает, — ответила Ника, чувствуя, как сильно бьется ее сердце. — Мне с вами легко даже тогда, когда вы начинаете вести себя непредсказуемо.