— Доброе утро, — сказала Лили, когда Шон остановился.
Крошка отчаянно завиляла хвостом, наклонив голову и поскуливая: так она приветствовала Лили, хотя та все еще не примирилась с тем, что они оставили собаку. Однако Лили признавала: очень приятно, когда кто–то каждый раз, увидев тебя, выражает счастье.
— Доброе утро, мисс Робинсон. — Шон улыбнулся и стал протирать головку клюшки.
— Разве это не обязанность кэдди? — спросила Лили.
— В последний раз, когда я видел его, он спал, уткнувшись лицом в подушку.
— Я видела его точно в таком же положении.
— Я с ним слишком мягок.
— Возможно.
Шон продолжал полировать клюшку, которую только что использовал, но при этом не сводил глаз с Лили. Ее охватило смущение. Как обычно, она была одета не слишком эффектно. Трикотажные шорты и футболка разительно контрастировали с его свежей рубашкой для гольфа и коричневыми брюками со стрелками.
— Я думала, здесь будет больше игроков. Почему ты пришел так рано?
Шон пожал плечами.
— Мне нужно тренироваться больше, чем другим. Я должен наверстать упущенное.
— По словам Реда, ты превосходишь своим талантом всех, кто когда–либо выходил на поле.
— Талант — это еще не все. Необходимо тренироваться, не рассчитывая на помощь матери–природы. Потому что она не поможет. Игрок, который тренируется по девять часов в день, всегда одолеет соперника с врожденным талантом. Понятно?
— Почему же у меня такое чувство, что это не совсем так?
— Теперь ты говоришь, как мой агент. — Шон показал на скамью, где стояли его уличные туфли, термос и коробка с эклерами. — Я предложил бы тебе кофе, но знаю, что ты откажешься.
— Может, однажды я удивлю тебя. Выпью кофе и наемся эклеров.
Шон ухмыльнулся.
— Любопытно будет посмотреть на это. И еще кое на что.
Лили догадывалась, что разговор устремляется на опасную стезю, но не сменила тему.
— Например?
— Не знаю. На многое. — Шон сел на скамейку и нагнулся, чтобы переобуться. — Как ты напьешься и сбросишь футболку. Я с интересом взглянул бы на это.
— Ты и все семиклассники Америки. Тебе пора повзрослеть, Магуайер.
— Почему?
— Потому что ты уже вырос. И должен вести себя соответственно возрасту.
— Но в душе мне нравится быть семиклассником.
— Конечно, ты же у нас Американский гольфист! — Ред Корлисс шел к ним со стороны парковки. Он протянул Шону газету, явно какой–то таблоид. — Ты на первой странице, друг мой. Привлек их внимание на матче в Парк–сити.
Шон вскочил со скамейки, радостно улыбаясь.
— Ред! Не ожидал увидеть тебя.
Крошка явно боролась с желанием прыгнуть на Реда, чтобы — как показалось Лили — избавить их от него. Едва заметным движением руки Шон утихомирил собаку, чем снова поразил Лили.
Встав и поздоровавшись с Редом, она поняла, какое огромное значение он придает этому турниру. Ред Корлисс, известный агент, не успевал приезжать на все соревнования с участием его клиентов.
— Ред, ты помнишь Лили?
— Конечно. — Они пожали друг другу руки. — Приятно встретить вас при более счастливых обстоятельствах, — любезно обратился он к ней. — Как дети?
— Мы проживаем это лето день за нем, все вместе, — сказал Шон.
При этих словах Лили ощутила солидарность с ним. Между ними возникла особая связь, основанная на преданности детям. «Может, все дело в этом, — думала Лили. — Может, именно в этом причина нашей близости». Если так, то он поступает правильно, избегая его. Влюбиться в мужчину потому, что он воспитывает трех детей, обожаемых ею, — плохая мысль.
— Пойдемте посмотрим, не проснулись ли они, — предложила Лили.
— Это наше последнее приобретение. — Шон взглянул на Реда, пристегивая поводок к новому ошейнику собаки. — Ее зовут Крошка. Чарли заметила эту собаку у обочины дороги, и мы взяли ее.
— Здорово, — отозвался Ред. — Может, мне удастся выбить для нее контракт с фирмой «Пурина».
— Добрая ты душа! — засмеялся Шон.
Вместе они вернулись на парковку, где стоял их фургон. Лили забавлялась, глядя на Реда. Он явно привык к другому стандарту в том, что было связано с путешествиями. Кристел наверняка определила бы фирму его костюма и туфель. Лили знала только, что они очень дорогие.