«Но подумай, сколько это даст тебе, — прозвучал в ушах голос Кристел. — Есть кое–что поважнее страха».
— Мы понапрасну тратим время, обсуждая это, — бросил Шон. — Мне пора домой. Дети должны знать, что происходит. Они любят тебя, Лили, поэтому сразу заметят твои сомнения. Ты этого хочешь?
«Они любят тебя, Лили». При этих словах она затрепетала.
— Я хочу, чтобы они чувствовали себя в безопасности.
— Мой брат доверил этих детей мне. Что бы вы с Кристел ни думали о нем, он был заботливым отцом. И я не подведу его.
Лили смяла бумажный стаканчик и бросила в мусорное ведро.
— Денег тоже не будет. Ты это уже понял, да?
— Я, конечно, тупой спортсмен, но все–таки умею складывать и вычитать. — Ослабив галстук, Шон посмотрел ей в глаза. — Ты начинаешь доставать меня. Нет, не так: ты уже достала меня.
Она ответила ему таким же взглядом.
— Ты сегодня тоже разозлил меня.
— Достал, Лили. Знаешь такое слово? — Шон говорил так громко, что головы всех присутствующих повернулись к ним.
Ее щеки горели.
— Как это по–взрослому! Наверное, это тоже нужно включить в отчет для судьи по делам наследства.
— Что? Что ты умеешь доставать людей? — Эти резкие слова Шон сопроводил обезоруживающей улыбкой. — Давай закончим этот спор и поедем к детям.
— Спор все равно не закончен.
— Нет, закончен. Ты свободна. Можешь отправляться домой. Я не откажусь от своих обязательств.
— Раньше тебе это отлично удавалось, — съязвила Лили. — Кристел мне все рассказала. Она говорила, что ты сам положил конец своей карьере.
— Мы говорим о детях, а не о карьере. От них нельзя отказаться. Конечно, я не идеален, однако сделаю для них все, что в моих силах.
Лили выпрямила спину, пытаясь придумать контраргумент. Потом смысл его слов дошел до нее, и ее плечи немного расслабились.
— Хороший ответ.
Глава 23
— У нас с Лили есть новости для вас, — объявил Шон Камерону и Чарли, когда они вернулись домой. Он старался, чтобы его слова звучали бодро. Именно так посоветовали им действовать социальный работник и психолог. Говорить с оптимизмом, не отрицая того, что случилась трагедия. Убеждать детей, что жизнь не стоит на месте и что скоро им станет лучше.
Как будто им могло стать еще хуже! Что может быть хуже для ребенка, чем в один день потерять обоих родителей?
Шон был взрослым, когда пять лет назад умерла его мать, но эта рана все еще кровоточила. В одну из их последних встреч она сказала ему нечто, весьма его озадачившее. Посоветовала сыну влюбиться, остепениться, завести семью.
«Ты создан для этого больше, чем кто–либо из нас». — Жизнь, которую вел Шон в течение последних пяти лет, в корне противоречила этому совету. Сейчас, глядя на племянника и племянниц, он снова вспомнил о матери. Она всегда отличалась великолепным чувством юмора.
— Привет, Лили! — Эшли играла с пластмассовым совком на полу у ее ног.
— И какие новости? — Камерон скрестил руки на груди.
— На встрече с адвокатами ваших родителей прочитали их завещания. Они оба оставили вам почти все, чем владели.
— Все? — глаза Чарли расширились.
— Почти. Ваш папа оставил мне свои клюшки для гольфа, а еще кое–что завещал Реду, Тревису, дедушке и некоторым другим людям. А ваша мама упомянула в завещании свою мать и Лили. «Добрую старую Лили», — подумал он. Шон все еще испытывал раздражение из–за того, что она усомнилась в его способности заботиться об этой семье. Лили как будто пыталась подорвать его уверенность.
Лили через силу улыбнулась.
— Ваша мама хотела, чтобы я взяла себе ее одежду. Она всегда убеждала меня в том, что нужно одеваться более модно, вы же знаете.
— И все? — спросила Чарли. — Совсем все? Больше никто ничего не получит?
— Насколько я помню, нет. — Шон посмотрел на Лили. — А ты?
— По–моему, мы перечислили всех.
— Уф! — выдохнула Чарли, откидываясь на спинку дивана.