Он ничего не мог сделать для Странницы, пока они ждали солнца и выясняли, жива ли Магьер.
Он посмотрел на Тень, слишком черную, чтобы видеть в темноте. По крайней мере, с ней он теперь мог говорить почти так же легко, как с Винн. У них было много общего с голосом маленькой хранительницы, его словами и воспоминаниями.
— Я должен идти …. — Дай мне знать, если что-нибудь случится -
Тень фыркнул один раз, и Малец побежал вниз по склону, направляясь вслед за Ошей. И все же он не мог перестать думать о большем. Случалось ли все это раньше?
Нет, не все, не Магьер.
Древний враг, Иль-Самар, возлюбленный, Голос в ночи, вел войну тысячу лет назад. Но случалось ли это до этого снова и снова? Только Магьер на этот раз отличалась от того, что узнал Малец, и, конечно, те, кто был с ней, включая его самого.
Враг заставлял детей возвращать его орудия — шары, якоря-каждый раз, когда он поднимался снова. Но на этот раз он создал и использовал для этой цели Магьер. Видел ли он в ней, своем ребенке, истинное спасение, а не уничтожение того, что создали его сородичи? Для него мир и существование были тюрьмой.
Теперь Малец смог поработить его снова, в последний раз. Что еще он или кто-то из них мог сделать? Но это стоило очень дорого.
Винн может никогда больше не увидеть его. Магьер может и не выжить. Если нет, то часть Лисила умрет вместе с ней, и часть Мальца тоже.
Бротан исчез, и хотя Малец не мог не почувствовать некоторого облегчения, то, как это произошло, оставило у него подозрения. Судя по тому, что он узнал из воспоминаний и слов тех, кто был там, последний удар клинка убийцы должен был убить любого мгновенно. Однако Гассан схватил Бротана за голову, и оба они погибли, когда Лисил нанес удар.
Или это вообще был Гассан иль'Шанк? Возможно, во плоти, но что еще? Действительно ли призрак умер в столице империи, или он только позволил своим врагам так думать?
Слишком много потерь, не все из которых были смертельными, привели Мальца в отчаяние.
Когда Чирлион впервые вывел их маленькую группу из горы, он несколько раз пытался проникнуть в мысли Магьер. То, что он нашел в ней, было похоже на то, что осталось в путеводителе, которым он владел в северных пустошах.
Внутри Магьер не было ничего, ни единой мысли, до которой можно было бы дотянуться.
Чем дольше она будет медлить, тем хуже будет конец для всех. Малец не мог спасти от этого ни себя, ни Лисила. Но ему нужно было кого-то спасти … кто угодно.
Когда он приблизился к тому месту, где Оша стоял на одном колене лицом к равнине, он понял, что его приближение уже было услышано и опознано. В противном случае молодой ан'Кроан отвернулся бы от любой потенциальной угрозы.
Оша продолжал смотреть в ночь, даже когда Малец был в трех шагах от него.
Да и что мог сказать Малец? Конечно, поступок Оши не был необходимым и единственным выбором. Оша уже знал это.
— Трудное решение … являются… трудной жизнью…для некоторых
Оша не двинулся с места и не оглянулся.
— Ты… — не … выбирал… сам-
Оша слегка наклонил голову, но Малец не мог сказать, услышал ли он вздох или шипение, вырвавшееся сквозь стиснутые зубы.
— У меня был окончательный выбор … действовать! — Оша хрипел слишком похоже на Чейна.
Малец заколебался. Так много было сломано или разрушено для Оши.
От того, как Хейнасы изгнали его с места среди Анмаглаков, до хладнокровного обучения Бротана в изгнании как предателя, а теперь, возможно, и до убийства уважаемого друга.
Конечно, только Оша не был полностью ответственен, даже за использование зелья, которое дал ему Чейн. В ярости, питаемой таким количеством нежити вокруг Магьер, Малец знал, что даже он мог бы прикончить ее — или она его. Поступок Оши дал им обоим ничтожный шанс выжить.
Но этот выбор обошелся Оше слишком дорого, и в этом чувствовалась еще большая вина Мальца.
— И мы тоже … живем… потому что… Ты сделал… это-
Оша оглянулся через плечо.
…Другие- … страдают… тоже-.
Неужели среди всех прочих потерь молодой ан'Кроан потерял уважение к маджай-хи, хранителям своей потерянной родины? С другой стороны, возможно, это был всего лишь Малец, которого Оша больше не боялся.
Не говоря ни слова, юноша поднялся, зашагал обратно в предгорья и оставил Мальца наедине с тревожными мыслями о Магьер.
К рассвету, возможно, одним из тех, кто невольно пришел остановить конец самого существования, станет меньше.
Лисил сидел, обхватив руками колени, и не мигая смотрел на свою неподвижную, молчаливую и измученную жену.