И вот однажды терпение Мауи лопнуло. Он предложил зятю прилечь — мол, поищу у тебя в голове. И когда Бородавчатый удобно растянулся на земле, положив голову на колени Мауи, тот произнес сильное заклинание, схватил зятя за уши и сильно их вытянул. Затем он рывком удлинил ему нос и вытянул из спины хвост. Наконец, Мауи колдовством заставил своего зятя бегать на четвереньках, есть объедки и отвечать "гав-гав", когда люди его окликают. Так появилась первая в мире собака, и люди сбежались посмотреть на новое чудо. Когда сестра Мауи увидела, во что превратили ее мужа, она утопилась.
Однако сведущая маорийская аудитория не спешит оплакивать судьбу несчастной женщины. Всем отлично известно, что она будет магическим путем спасена, станет женой морского божества Тинирау и начнет новую, полную приключений жизнь.
Жители Туамоту рассказывают историю сотворения собаки несколько не так, как маори. По их версии, жена Мауи, красивая русалка, бывшая до того женой духа-угря Туны, говорила мужу, что, дескать, мужчина, которого Мауи подозревал как ее любовника, на самом деле ее брат. Но Мауи хорошо помнил, как бесстыдно вела себя его жена, когда уходила с ним от первого мужа. Он знал — женщина лжет, но сказал, что ему нет дела до всего этого. Что его действительно разозлило, так это то, что любовник не только забавлялся с его женой, но и съедал все в доме. И когда Мауи возвращался после целого дня работы в поле, ему доставались одни объедки. В конце концов Мауи превращает этого человека в курчавого пса. Рассказчики искусно описывают процесс превращения: аудитории это нравится. Нравится настолько, что иные сказители выдумывают еще и второго "брата", который является в поисках первого и которого постигает такая же судьба.
Эта история неизвестна на многих островах, потому что до прихода европейцев далеко не всюду в Полинезии люди знали собак. Обе местные породы этих животных — одна с длинной шелковистой шерстью, которая использовалась для украшения, и другая с шерстью короткой и курчавой — употреблялись в пищу, однако, как правило, лишь знатными мужчинами. Маори уверяют, что женщины не ели собачины потому, что Мауи наказал свою сестру, сделав для нее эту пищу запретной (табу). Один известный маорийский миф рассказывает о знатной беременной женщине, которая жаждала собачьего мяса. Несмотря на то, что вообще-то оно было табу для нее, желание полинезийки во время беременности полагалось удовлетворять. Муж этой женщины украл двух собак у ее брата и помог жене съесть их. Когда же брат пришел искать собак, супруги стали отрицать свою причастность к пропаже. Но, увы, один пес, услышав голос хозяина, залаял из живота мужа, и началась семейная война из-за кражи.
На Гавайских островах знатным беременным женщинам собачина давалась как лакомство.
Не в силах представить себе, что одной, да и то деформированной, головы полубогу Мауи было достаточно для всех его выдумок, жрецы островов Общества — культурного и интеллектуального центра Полинезии — превратили метафору в образ мудрости. Они объявили, что у Мауи было восемь голов, одна большая и семь маленьких, росших на плечах. В 1823 году два местных жреца рассказывали европейцу-миссионеру, как морские боги вынули из волн сверток, брошенный женщиной. Боги распутали пряди волос, которыми он был упакован, развернули покрывало, сделанное из коры хлебного дерева, и обнаружили в нем недоноска с восемью головами. Мальчик почти не подавал признаков жизни, но боги столь заботливо его пестовали, что он вырос большим и сильным. Его приемные родители частенько говорили друг другу: "Взгляни на эти восемь голов! Что за умное дитя! Знает ли он, откуда взялся? Ну конечно, от человека с восемью головами ничто не может укрыться".
Они были правы. Однажды Мауи отправился навестить свою мать. Она не знала, что ее сын, которого она когда-то в горести завернула в свои волосы и выбросила в океанские волны, остался жив. Мауи нашел пещеру своей матери и, как сказали жрецы, неспособные устоять перед сильным влиянием европейцев, постучался в дверь. Мать вышла и видит — стоит человек с восемью головами.
— Кто ты? — спрашивает мать.
— Конечно же, я Мауи, — отвечает сын.
Тогда удивленная женщина перечислила имена своих пятерых детей — четырех мальчиков и одной девочки. Дети между тем собрались вокруг матери, глазея на незнакомца, который уверял, что он их брат.
— Нет, — сказала мать, — вот Мауи-муа, вот Мауи-рото, вот Мауи-таха и Мауи-потии. Откуда же взялся еще Мауи?