Но когда люди уходят домой, из воздуха, из камней и деревьев выходят мастера-духи. Их владыка Раздвоенный Нос восклицает, указывая на сваленное священное дерево: "Это сделал Рата, король, у которого нет страха ни перед людьми, ни перед богами! Мы должны восстановить дерево!" Немедленно они поднимают срубленное дерево, и вот оно уже стоит, как и стояло до того, как Рата его увидел. На следующий день Рата, увидев, что дерево поднялось, опять срубает его. И опять мастера со страхом наблюдают за происходящим.
На этот раз вечером Рата остается в лесу караулить свое дерево. Когда духи собираются, чтобы восстановить дерево, Рата хватает за волосы обоих их владык и требует помощи с их стороны. Побежденные духи — рука человеческого существа коснулась священных голов и осквернила их — слезно обещают помочь в постройке корабля. Но они также возмущаются неуважительным отношением Раты к богам и их собственности.
Здесь сказитель пускается в длинные и нудные описания того, как Рата умиротворяет лесных духов и прочих богов, делая щедрые подношения, приготовленные жрецами. Затем магически построенная ладья ставится на радугу. Но и после этого Рата совершит со своими жрецами множество церемоний, прежде чем отправится на поиски Великой Тридакны и пропавших родичей.
В этой версии упор делается на важность для мастеров следовать обычаям и выполнять ритуалы. Мастера не могут работать, если привычный порядок нарушен, особенно после подготовительных церемоний. Эти церемонии приводят корабельщиков в состояние торжественной сосредоточенности, и каждое отклонение от привычного ритуала оскорбляет их чувства. Мастера чувствуют: небрежение обычаями, которое проявляет Рата, увеличивает духовные и физические опасности и для них, и для него самого, и для будущего коробля, и для его экипажа. Если мастер небрежен в ритуалах, значит, он небрежен в работе. От этого могут возникнуть серьезные осложнения. Если мореходы знают, что судно изготовлено из неосвященного дерева, невежественными и нечестивыми мастерами, они могут отказаться плыть на нем. Если же они поплывут, у них будет столь плохое моральное состояние, что они окажутся неспособны преодолеть опасности.
Рата оскорбил весь цех корабельщиков тем, что отрицал важное значение ритуалов. Он нанес удар по представлениям, которые дают человеку возможность гордиться тем, что он кахуна (тахуа, тохунга — диалектные варианты слова, означающего "ведун", "жрец"), и тем, что ему доверено изготовление лодки вождя. А непочтительный Рата принизил создание королевского корабля до того уровня, на котором ребенок пускает по лагуне кораблик из скрученного кокосового листа.
Только вождь с очень сильной маной может безопасно трогать священную собственность богов. Рата считает себя именно таким вождем, а свою миссию настолько благородной и неотложной, что это оправдывает его решимость перескочить через множество ритуалов. (Как часто иной вождь должен был завидовать этому нетерпеливому предку!) Если же богам не нравится его образ действий, пусть они сами строят лодку. Прекрасный пример разрешения спорного вопроса! С одной стороны, лодка построена с соблюдением всех формальностей — боги не допустили бы пренебрежения ритуалами. С другой стороны, Рата получает магическую ладью в сжатые сроки.
История Раты — это продолжение древней борьбы между детьми Матери-Земли и Отца-Неба, борьбы, в которой Человек, бог войны, натравливает своих братьев друг на друга ради достижения собственных целей. В данном случае Человек вынуждает своего лесного брата Тане (являющегося также покровителем красоты и мастеров) объединиться с ним и построить лодку для боя с их морским братом Тангароа. Рата — представитель человечества и родич богов — ставит свою упрямую волю выше природы и использует других людей для достижения цели. Он чувствует, что его цель достаточно велика, чтобы оправдать все средства ее достижения.
Эта история заключает в себе также кошмар и мечту корабельщика. Кошмар — это дерево, поднявшееся после долгой и утомительной работы каменным или раковинным инструментом. Мечта — это инструменты, работающие сами собой, и части человеческого тела, способные действовать независимо от сознания мастера. Но когда инструменты и части тела бунтуют, это снова кошмар. Какое табу было нарушено? Не лучше ли отказаться от этого дара, чем навлекать на себя предостережения и наказания богов? Персонификация орудий встречается в нескольких версиях мифа. На Гавайях менехуны — это лесные духи, которые сначала противодействуют, но в конце концов помогают Рате. У них два вождя. Один — дух кораблестроения, второй — дух, в котором персонифицируются топор или тесло, подобный туамотуанскому Таваке. Гавайцы дают этому персонифицированному топору подходящие имена — Пожиратель Пыли и Пожиратель Лишних Частей. Эти двое суть проявления бога Ку, покровителя и продолжателя жизни. Они были среди тех духов, которых неистовая богиня Пеле изгнала за отказ помочь ей уничтожить жизнь, освободив раскаленную лаву и напустив ее на Лохиау — возлюбленного богини. Она изгнала непокорных, и они стали бродягами и духами — покровителями всех странствующих, особенно в лесах и морях. Позднее их функции расширились и некоторые стали покровителями корабельщиков.