Ева почувствовала внезапное волнение. Эта технология могла значительно ускорить процесс установления контакта, позволяя им начать содержательную коммуникацию практически сразу по прибытии.
– Следующий вопрос – график пробуждений, – продолжил Штерн. – Мы будем просыпаться четыре раза в течение путешествия – после одного года, четырех лет, семи лет и девяти с половиной лет. Каждый период бодрствования продлится от двух до трех недель для обслуживания систем, обновления миссии и, что важно, сохранения психологического здоровья команды.
Анна кивнула.
– Эти периоды критически важны для предотвращения когнитивной деградации и эмоционального истощения. Человеческий мозг не предназначен для непрерывной гибернации в течение многих лет.
– А что будет происходить на Земле все эти годы? – спросил Фернандо. – Мы будем получать обновления?
– Да, – ответил Штерн. – Во время каждого периода бодрствования мы будем получать пакет информации с Земли, отправленный с соответствующим упреждением, чтобы компенсировать время в пути. Разумеется, с увеличением дистанции задержка будет расти. К концу путешествия одностороннее сообщение будет идти более 20 лет.
Ева подумала о том, как Земля будет меняться все эти годы, пока они спят в холодных капсулах, движущихся через пустоту космоса. Какой мир ждет их, если они вернутся? Узнают ли они его?
– Есть еще один аспект нашей миссии, о котором мы должны поговорить, – сказал Штерн после паузы, его голос стал заметно серьезнее. – Безопасность. Мы отправляемся к неизвестной цивилизации с неизвестными намерениями и неизвестными технологиями. Несмотря на все наши анализы, указывающие на их мирный характер, мы должны быть готовы к любым сценариям.
Он активировал новую часть голопроекции, демонстрирующую протоколы контакта.
– По прибытии мы будем следовать строгой последовательности действий. Сначала орбитальное наблюдение и дистанционная коммуникация. Никаких физических контактов до полной оценки ситуации. Никаких одиночных действий без консенсуса команды. И абсолютный приоритет безопасности Земли.
Ева почувствовала, как напряглась при этих словах. Штерн продолжал:
– Если мы обнаружим любые признаки угрозы – технологической, биологической или иной – мы немедленно активируем протокол изоляции и отправим предупреждение на Землю. Понимаю, что после одиннадцати лет путешествия будет огромное давление, чтобы миссия «увенчалась успехом», но наша первая ответственность – перед человечеством, а не перед научным любопытством.
Ева не могла молчать.
– Полковник, с уважением, – начала она, чувствуя, как все взгляды обратились к ней, – определение «угрозы» может быть субъективным, особенно когда мы имеем дело с фундаментально иным типом сознания. То, что может показаться агрессивным поведением, может быть просто следствием различных коммуникационных норм.
Штерн кивнул, его лицо оставалось непроницаемым.
– Я понимаю вашу озабоченность, доктор Новак. Именно поэтому окончательные решения будут приниматься всем экипажем, а не единолично. Но я также прошу вас понять – наша миссия не только научная, но и дипломатическая. Мы представляем все человечество, и наши действия могут иметь последствия для будущих поколений.
Ричард Нкомо поднял руку.
– Если позволите, я предлагаю компромисс. Мы можем разработать дифференцированную шкалу оценки потенциальных угроз, учитывающую культурные и когнитивные различия. Это позволит нам избежать как излишней паранойи, так и наивного оптимизма.
– Разумное предложение, – согласился Штерн. – Доктор Нкомо, доктор Новак и доктор Кригер, прошу вас разработать такую шкалу до начала первого цикла гибернации.
На этом первое официальное собрание завершилось. Экипаж разошелся, чтобы начать подготовку к гибернации. Ева задержалась в конференц-зале, глядя на голографическую проекцию HD 40307 – оранжевый карлик класса K, вокруг которого вращались планеты, одна из которых была домом для цивилизации Харра.
– Доктор Новак, – голос Гермеса прервал её размышления. – Могу я предложить вам помощь в подготовке к гибернации?
Ева улыбнулась, глядя на пульсирующую сферу, представляющую ИИ.
– Спасибо, Гермес. Я думаю о технологии обучения во сне, которую упомянул доктор аль-Фадил. Какие конкретно лингвистические модели ты планируешь транслировать?
– В первую очередь, модели, основанные на последних сигналах Харра, – ответил Гермес. – Особенно те, которые связаны с нейрокогнитивными паттернами их коллективного сознания. Я также подготовил адаптивную программу, которая будет корректировать содержание трансляций на основе вашей мозговой активности во время сна.