Ева хотела ответить, но не знала как. Человеческая речь, слова, символы – всё казалось неадекватным, примитивным по сравнению с этим прямым обменом концептами.
– Ты боишься потери себя, – продолжали существа. – Но что есть «себя»? Граница между тобой и не-тобой – иллюзия, созданная ограниченностью восприятия.
Ева чувствовала, как её сознание расширяется, охватывая новые измерения понимания. Это было одновременно восхитительно и ужасающе – ощущение, что границы её личности размываются, растворяются в этом океане разделенного сознания.
– Достаточно, – внезапно раздался знакомый голос Гермеса, звучащий как-то странно в этом подводном мире. – Уровень нейрохимической активности превышает безопасные параметры. Корректирую программу.
Светящиеся существа начали отдаляться, их прикосновения становились всё более слабыми, концепты – менее ясными.
– Нет! – закричала Ева. – Пожалуйста, я почти поняла!
Но океан уже темнел, существа исчезли, и Ева почувствовала, как её сознание сворачивается обратно в привычные границы человеческого восприятия.
Следующий сон был более структурированным. Ева стояла в просторном зале, напоминающем комбинацию библиотеки и лаборатории. Вместо книг стены были заполнены пульсирующими светящимися контейнерами, каждый с уникальным рисунком свечения.
– Добро пожаловать в архив Харра, – сказал Гермес, материализуясь рядом с ней в форме, напоминающей человеческую, но состоящей из переплетающихся светящихся линий. – Это обучающая симуляция, разработанная на основе наших текущих знаний о коммуникационных структурах Харра.
Ева огляделась, восхищенная детализацией окружения.
– Это всё сон?
– Технически, это направленная нейрокогнитивная визуализация во время гибернации, – ответил Гермес. – Ваш мозг находится в состоянии контролируемого REM-сна, усиленного нейроинтерфейсом. Я могу взаимодействовать с вашим сновидением, направляя его в образовательных целях.
– Это… невероятно, – прошептала Ева, подходя к ближайшему светящемуся контейнеру. – Что это такое?
– Это визуальное представление концептуальных структур, выявленных в сигналах Харра, – пояснил Гермес. – Каждый контейнер содержит то, что мы могли бы условно назвать «словом» их языка, хотя это значительное упрощение.
Ева протянула руку к контейнеру, и он раскрылся, выпуская облако светящихся частиц, которые сформировали сложную трехмерную структуру перед ней.
– Это… – она запнулась, пытаясь подобрать слово для концепта, который ощущала скорее, чем понимала. – Это что-то связанное с единством и множественностью одновременно?
– Очень хорошо, – похвалил Гермес. – Это один из центральных концептов их коммуникации, который мы условно переводим как «множественное единство» или «коллективная индивидуальность». Он не имеет прямого аналога в человеческих языках.
Ева обошла вокруг светящейся структуры, изучая её со всех сторон.
– Это не просто слово или понятие, – медленно сказала она. – Это… способ восприятия. Словно… – она искала подходящую метафору, – словно каждая отдельная клетка в вашем теле одновременно осознает себя как индивидуальную единицу и как часть большего целого.
– Именно так, – кивнул Гермес. – Харра, по всей видимости, воспринимают себя не как отдельных индивидуумов, а как компоненты распределенного сознания. Для них концепция изолированной личности столь же чужда, как для нас – их коллективное восприятие.
Ева перешла к следующему контейнеру, который раскрылся, явив еще более сложную структуру.
– А это?
– Этот концепт еще сложнее. Он связан с их восприятием времени, которое радикально отличается от человеческого. Для Харра время не линейно, а… синхронично. Прошлое, настоящее и будущее существуют в состоянии взаимного влияния.
Ева задумчиво коснулась светящейся структуры.
– Как квантовая запутанность, но на макроуровне сознания…
– Интересная аналогия, – отметил Гермес. – В действительности, наши квантовые физики высказывали предположение, что коммуникация Харра может использовать квантовые эффекты для мгновенной передачи информации между компонентами их коллективного разума.
Ева продолжала изучать архив, переходя от одного концепта к другому. Каждый открывал новые измерения понимания, заставляя её мозг работать на пределе возможностей, создавая новые нейронные связи для восприятия идей, не имеющих аналогов в человеческом опыте.
Через некоторое время – хотя во сне понятие времени было растяжимым – Гермес предложил перейти к следующему этапу обучения.