Президент Глобального Совета, высокая женщина с серебристыми волосами, говорила о надежде, о прогрессе, о смелости первопроходцев. Ева слушала вполуха, её взгляд непроизвольно перемещался к «Тесею», ожидающему своего часа, и к голографическим экранам, транслирующим изображения целевой звездной системы HD 40307, находящейся в 42 световых годах от Земли.
Где-то там, вокруг звезды класса K, вращалась планета HD 40307 g, дом цивилизации Харра – единственной известной разумной формы жизни за пределами Земли. Цивилизации, которая одиннадцать лет назад отправила сигнал, изменивший историю человечества.
– Эти семь выдающихся мужчин и женщин, – голос президента вырвал Еву из размышлений, – представляют лучшее, что может предложить человечество. Выбранные из более чем миллиона кандидатов, они несут с собой не только знания и опыт, но и наши высочайшие идеалы – любознательность, отвагу и стремление к взаимопониманию.
Ева чувствовала на себе взгляды товарищей по команде. Полковник Дэвид Штерн стоял, как всегда, безупречно прямо, его жесткое израильско-американское лицо не выражало ничего, кроме профессиональной уверенности. Чжао Линь, китайский физик, выглядела слегка не в своей тарелке от такого публичного внимания, её глаза непрерывно двигались, словно вычисляя что-то невидимое для остальных. Бразильский биолог Фернандо Вега едва сдерживал улыбку, его энтузиазм был почти осязаемым. Анна Кригер, немецкий психолог, сохраняла профессиональную сдержанность, но Ева замечала, как она постоянно наблюдает за реакциями остальных членов экипажа. А египтянин Юсуф аль-Фадил, создатель искусственного интеллекта «Гермес», казалось, был больше обеспокоен предстоящим запуском, чем торжественной церемонией.
Семь человек из разных стран, культур и дисциплин, объединенных одной миссией. «Какая ирония», – подумала Ева. «Нам потребовался сигнал из другой звездной системы, чтобы по-настоящему начать преодолевать наши собственные различия».
Церемония продолжалась. Международный детский хор исполнил «Оду контакту», специально написанную для этого случая. Религиозные лидеры разных конфессий произнесли благословения, осторожно балансируя между традиционными доктринами и необходимостью признать возможность божественного творения за пределами Земли. Нобелевский лауреат прочитал поэму о звездах как мостах между цивилизациями.
А затем настал их черед. Каждый член экипажа должен был произнести короткую речь перед тем, как подняться на борт «Тесея». Ева была последней в списке.
Полковник Штерн говорил о долге и ответственности перед человечеством. Ричард Нкомо – о культурных мостах и универсальных человеческих ценностях. Чжао Линь немного неловко, но искренне рассказала о физических законах как общем языке вселенной. Фернандо Вега с присущим ему энтузиазмом описал удивительное биологическое разнообразие как величайшее чудо жизни. Анна Кригер сдержанно рассуждала о психологических вызовах и возможностях первого контакта. Юсуф аль-Фадил говорил о «Гермесе» как о мосте между человеческим и нечеловеческим интеллектом.
И наконец, настала очередь Евы. Она подошла к микрофону, чувствуя на себе взгляды миллиардов людей. Приготовленная речь вдруг показалась ей безжизненной, и она решила говорить от сердца.
– Язык – это не просто средство передачи информации, – начала она, её голос был тихим, но уверенным. – Это способ существования в мире. Когда мы учим новый язык, мы не просто запоминаем новые слова для старых концепций. Мы учимся видеть мир иначе, через призму иной культуры и опыта.
Она сделала паузу, глядя на собравшуюся толпу.
– Сигнал, который мы получили от Харра одиннадцать лет назад, не был просто последовательностью математических формул. Это было приглашение увидеть вселенную через призму совершенно иного восприятия. Приглашение выйти за пределы того, что мы считаем возможным или даже мыслимым.
Ева почувствовала, как её сердце забилось быстрее.
– Я не знаю, какой язык мы создадим для общения с Харра. Возможно, он будет основан на математике, или на химии, или на чем-то, чего мы еще даже не можем представить. Но я знаю одно: этот новый язык изменит нас. Он должен изменить нас. Потому что истинное понимание не может произойти без трансформации.