Ева почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Это была революционная концепция – язык не как инструмент выражения мыслей, а как непосредственная среда их возникновения и развития.
– Это… это меняет всю парадигму коммуникации, – прошептала она. – Если их язык и мышление настолько неразделимы, то…
– То понимание их языка требует фундаментальной трансформации самого способа мышления, – закончил Гермес её мысль. – Именно поэтому наша программа обучения во сне фокусировалась не столько на передаче информации, сколько на реструктуризации нейронных паттернов.
Ева помедлила, обдумывая импликации.
– Гермес, насколько глубоко программа обучения изменяет нейронные связи?
– В пределах безопасных параметров, – заверил ИИ. – Мы не изменяем фундаментальные структуры личности или памяти. Скорее, создаем новые когнитивные паттерны, которые существуют параллельно с существующими. Представьте, что вы учите новый язык – ваш мозг создает новые нейронные пути, но вы остаетесь собой.
Ева кивнула, хотя аналогия казалась неполной. Изучение человеческого языка, каким бы сложным оно ни было, всё же происходило в рамках человеческих когнитивных структур. То, что они пытались сделать с коммуникацией Харра, было чем-то принципиально иным – не просто выучить новый язык, а научиться новому способу мышления.
– Спасибо за отчет, Гермес, – сказала она наконец. – Я бы хотела изучить его подробнее, когда полностью восстановлюсь.
– Конечно, доктор Новак. Он будет доступен на вашей рабочей станции. А сейчас рекомендую вам отдохнуть. Восстановление после длительной гибернации требует значительных ресурсов организма.
Голограмма исчезла, и Ева откинулась на подушки, погружаясь в размышления. Информация Гермеса была захватывающей, но она не могла избавиться от ощущения, что за ней скрывается что-то еще. Что-то, что ИИ либо не замечал, либо… не считал нужным сообщать.
Через двадцать четыре часа, когда члены экипажа достаточно восстановились, Штерн созвал всех в конференц-зал для первого официального собрания после пробуждения. Комната была оформлена так же, как и во время их последней встречи перед погружением в гибернацию – круглый стол с семью креслами и голографический проектор в центре. Но что-то неуловимо изменилось в атмосфере. Возможно, дело было в напряжении, которое Ева чувствовала между членами экипажа, словно каждый нёс в себе нечто, чем не готов был поделиться с остальными.
– Экипаж «Тесея», – начал Штерн, когда все заняли свои места, – мы успешно завершили второй цикл гибернации и находимся в четвертом году нашего путешествия к HD 40307. Все системы корабля функционируют нормально, курс стабилен. Сегодня мы проведем психологический дебрифинг и обсудим планы на период бодрствования.
Он кивнул Анне Кригер, которая активировала свой планшет, выводя информацию на центральный голопроектор.
– Спасибо, полковник, – начала Анна. – Мои предварительные наблюдения указывают на то, что все члены экипажа демонстрируют различные степени постгибернационного стресса, что является нормальным после трехлетнего цикла. Однако есть несколько моментов, которые требуют внимания.
Она указала на диаграмму, показывающую сравнительные психологические профили членов экипажа до и после гибернации.
– Во-первых, у всех наблюдается усиление определенных когнитивных паттернов, связанных с абстрактным и нелинейным мышлением. Это ожидаемый результат программы обучения во сне, фокусирующейся на коммуникационных структурах Харра.
Ева заметила, как Юсуф нервно постукивает пальцами по столу – жест, который раньше не был ему свойственен.
– Во-вторых, – продолжила Анна, – у некоторых членов экипажа наблюдаются более выраженные изменения в эмоциональных реакциях и паттернах сна. В частности, доктор Вега, доктор аль-Фадил и доктор Новак демонстрируют повышенную активность в лимбической системе и необычные паттерны REM-сна.
Фернандо выпрямился в кресле, его обычно жизнерадостное лицо было необычно серьезным.
– Я хотел бы знать, – начал он, его акцент стал заметнее, что обычно происходило, когда он волновался, – испытывал ли кто-нибудь из вас… необычные сновидения? Не просто образовательные сессии с Гермесом, а что-то… другое?
Наступила тишина. Ева почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Юсуф перестал постукивать пальцами и пристально посмотрел на Фернандо.