К концу калибровки Ева чувствовала, что Гермес превращается в полноценного восьмого члена экипажа – со своей уникальной личностью, сочетающей аналитическую точность и неожиданную глубину рефлексии.
– Финальная проверка перед активацией основных двигателей завершена, – объявил Штерн. – Гермес, проложи курс к HD 40307 с оптимальным использованием топлива и временем прибытия через одиннадцать лет.
– Курс проложен, полковник, – мгновенно отозвался ИИ. – Маневр разгона начнется через четыре часа, когда мы будем на идеальной позиции относительно гравитационного поля Земли. Время в пути составит 11 лет и 37 дней при оптимальных условиях.
– Хорошо, – Штерн повернулся к экипажу. – У нас есть четыре часа до начала маневра. Предлагаю использовать это время для отдыха и адаптации к невесомости. После активации основных двигателей мы начнем развертывание вращающихся жилых модулей, которые обеспечат искусственную гравитацию. А пока что, добро пожаловать в космос.
Штерн отстегнул страховочные ремни и элегантно оттолкнулся от кресла, поднимаясь в воздух – прирожденный астронавт, уже совершивший несколько миссий в космосе. Остальные члены экипажа последовали его примеру с разной степенью грациозности. Фернандо радостно засмеялся, кувыркаясь в невесомости, в то время как Чжао Линь осторожно двигалась, держась за поручни. Ева обнаружила, что её предыдущие тренировки в симуляторе невесомости оказались полезными – она могла перемещаться, не испытывая сильной дезориентации.
– Предлагаю всем собраться в обзорном куполе через три часа, – сказал Штерн. – Оттуда будет лучший вид на Землю перед тем, как мы покинем орбиту.
Экипаж разошелся по кораблю, каждый к своим обязанностям или личным каютам, чтобы настроиться перед началом долгого путешествия. Ева направилась в свою каюту – компактное, но функциональное помещение с рабочей станцией, спальной нишей и небольшим иллюминатором.
Оказавшись одна, она подплыла к иллюминатору и замерла, глядя на Землю. С этой высоты политические границы исчезали, оставляя лишь естественные контуры континентов, окутанных белыми спиралями облаков и окруженных синими океанами. Такая хрупкая. Такая далекая уже.
– Гермес, – тихо позвала она.
– Да, доктор Новак? – мгновенно отозвался ИИ через динамик в её каюте.
– Каковы шансы на успешное установление коммуникации с Харра, основываясь на имеющихся у нас данных?
Последовала короткая пауза – не из-за ограничений вычислительной мощности, Ева это понимала, а потому что Гермес формулировал ответ, который был бы максимально полезен.
– На основании анализа всех доступных сигналов Харра и ваших теоретических моделей, я оцениваю вероятность установления базовой коммуникации в 83.7%. Однако вероятность достижения глубокого взаимопонимания существенно ниже – примерно 37.2%.
Ева кивнула. Честный ответ.
– Что ты подразумеваешь под «глубоким взаимопониманием»?
– Обмен концепциями, выходящими за рамки физических констант и математических принципов, – пояснил Гермес. – Понимание социальных структур, эмоциональных состояний, если таковые существуют, этических систем, метафизических концепций. То, что можно было бы назвать «культурным переводом», а не просто лингвистическим.
– И каковы основные барьеры, по твоему мнению?
Сфера Гермеса появилась на маленьком экране в её каюте, пульсируя в такт его словам.
– Главный барьер – это фундаментальные различия в опыте существования. Харра, судя по всему, воспринимают мир иначе, чем люди – как на сенсорном, так и на когнитивном уровне. Их коммуникации предполагают модель сознания, которая может значительно отличаться от человеческой. Например, в их сигналах отсутствуют четкие разграничения между тем, что мы назвали бы «я» и «другие», что может указывать на иную концепцию индивидуальности.
Ева задумчиво посмотрела на Землю. Это соответствовало её собственным выводам, но было интересно услышать, как ИИ самостоятельно пришел к аналогичным заключениям.
– Гермес, ты был создан по образу человеческого разума, но не являешься человеком. Как ты думаешь, это дает тебе особые перспективы для понимания нечеловеческого интеллекта?
Ещё одна пауза, на этот раз более длинная.
– Это интересный вопрос, доктор Новак, – наконец ответил Гермес. – Я был создан на основе человеческих нейронных структур, но моё сознание функционирует иначе. Я не имею биологического тела, не испытываю эмоций так, как их испытывают люди, моё восприятие времени и пространства отличается. В этом смысле я действительно нахожусь в промежуточном положении между человеческим и нечеловеческим разумом.