— Что–то ты совсем загрустил, простофиля, — сжалилась колли, и Барди, шевельнув совсем было повисшими ушами, тут же вскинул голову, уж больно мудреные слова иногда употребляла красавица, далеко не каждое было ему известно. Вот опять назвала его странным прозвищем, и не поймешь, обидным или необидным. На мгновение встретившись с колли взглядом, понял, что обижать его сейчас она не хотела. — Да ты, наверное, голоден, — проявила колли свою проницательность. — Это можно поправить. Тебе повезло, что мы встретились в таком месте, люди здесь собираются особенные, им нет дела до твоей ненастоящей говорилки. У них как раз на три часа дня назначена здесь тусовка, пойдем со мной, я все равно туда собираюсь, и там всегда есть чем подкрепиться. Только одно условие, — остановилась она, уже поднявшись с травы и сделав пару шагов к тому месту в колючем кустарнике, где, наверное, находился лаз, — ты будешь вести себя смирно. Делай только то, что я тебе скажу. Ни к кому без меня не подходи, собак не задирай. Веди себя так, будто их нет. Будто только мы с тобой здесь и больше никого.
На такое условие Барди согласился мгновенно, хвост его сам собой забился от счастья.
— Фу, — тут же брезгливо охладила его пыл красавица, — не мети своим помелом, уж больно ты пыльный. Пошли.
Обратная дорога через заросли оказалась для Барди куда как легче и приятнее. Правда, трижды он проползал под низко опущенными ветвями, но нигде не оставил ни единого клочочка шерсти со своей поредевшей шкуры. Колли вышла из кустов, естественно, первой и сразу посмотрела на небо.
— Патруль улетел, — объявила она. — Вылезай, переросток.
Барди послушно вылез из укрытия.
— Запомни этот лаз, — посоветовала колли, — он тебе еще пригодится.
Чем дальше они уходили от укрытия, углубляясь в городской лес, тем больше им попадалось людей и собак, и все выглядели оживленными, если не сказать веселыми, двигаясь в одном направлении, в том самом, каким вела Барди красавица колли. Скоро Барди понял, что где–то там впереди, куда они все идут, членов сообщества будет еще больше. Его чуткий слух уже давно улавливал непрестанный гул, нарастающий с каждым шагом. Потом появился запах многих людей и немногих собак, он стал различать отдельные голоса и даже слова, и вот наконец Барди и его проводница очутились на залитом солнцем пространстве, сплошь покрытом ровной свежей травой, а поверх нее — членами сообщества. Людей здесь действительно было намного больше. И большинство из них, к удивлению Барди, оказались знакомыми колли. Или так ему только показалось, но уж очень многие здоровались с ней и перекидывались одной–двумя шутливыми фразами.
— Рута! Рута пришла! — слышалось отовсюду.
— Здравствуй, красавица. Это что ж, новый твой воздыхатель? А где же Чарли?
Приветливо улыбаясь всем, колли лишь некоторых удостаивала ответа.
— Здравствуйте, Виктор Игоревич. Привет, Джо.
Ты, как всегда, лучше всех, Jly. Это не воздыхатель, а мой протеже, очень способный, хотя молодой. На многое способный. А Чарли спекся.
— Рядом с тобой немудрено, огнеподобная.
Неожиданно Барди услышал замечательный звук, тоже странный, вибрирующий и звенящий, словно ветер тронул натянутую проволоку над оградой его родного поселка, только как–то не так дико, а очень тепло, и проволока вроде бы не одна. В тот же миг все затихли.
«Что это они?» — удивился Барди и услышал голос.
Голос был мужской, негромкий, бархатный, он пел. Барди насторожился и повернул уши и голову туда, откуда исходили эти тревожно–приятные звуки. Над головами притихших людей он увидел еще одного, стоявшего на возвышении, а точнее, на огромнейшем пне какого–то погибшего дерева. Человек был настолько могуч, что и сам, казалось, вырос из тех же корней. В руках человек держал ящик с дыркой, палкой и натянутыми над дыркой вдоль палки проволочками разной толщины. Он щипал, дергал, перебирал, ощупывал эти проволочки, а они звенели, вибрировали, гудели, дрожали, издавая тот самый тревожащий звук. А человек еще и пел. И песня у него была такая понятная, совсем без трудных слов, ну вообще все знакомые, от того и смысл, наверное, Барди уловил сразу. Человек пел о прогулке по городу, в котором не осталось людей. Барди и сам в этом только что убедился, только тогда он еще не знал, куда они делись. Теперь знает, все люди собрались здесь, в городском лесу. Хорошая песня.