Но даже Бешенной Берте приходилось соблюдать регламент, пускай только одним из потоков распараллеленного сознания, не самым приоритетным.
В отличие от главы штурмовой группы Матильда наблюдала за Бертой внимательно, снизив приоритеты окон с экспертами до фоновых. Пока материалы экспертов обрабатывала референт комиссар вслушивалась в скупой доклад, периодически переводя взгляд на трехмерную модель, которая составлялась по данным со всех дистантов Корпола, задействованных в операции.
Уокерсон мастерски рассыпалась стандартными оборотами, будто надиктовывала официальный протокол. Даже незнакомый с нею человек быстро понял бы, насколько сильно Берта набила руку на их составлении. Став лучшим штурмовиком Массалии четверть века назад Берта уступала этот титул только один раз, на последних месяцах беременности и на время грудного вскармливания. Но даже тогда квартальные показатели ее эффективности не опускались ниже четырнадцатой позиции.
Матильда, равно как и остальные участники совещания, ждали завершения доклада, чтобы задать свои вопросы.
Статус комиссара позволил Матильде оказаться одной из первых в виртуальной очереди. Если бы не контроль за операцией, не возникло бы и необходимости выстраивать линейную очередность. На текущее количество участников хватило бы и параллельных потоков сознания самой Берты.
В крайнем случае, аппаратная поддержка штурмовой группы обеспечила бы необходимое количество виртуалов.
Однако сейчас сервера штурмовиков были заняты более важными задачами и Матильде очень хотелось узнать, что же отвлекает Берту от полноценного штурма.
Удивительно, но тот же вопрос прозвучал от одного из координаторов Корпола, девушки лет тридцати, с темно-синими волосами, собранными в архаический пучок.
— Мы не в состоянии определить руководящую модель противника, — недовольно фыркнула Берта. — Только это удерживает дистантов от проникновения на второй подземный уровень и полной информационной изоляции базы.
— Можете развернуть для непрофессионалов? — все-таки вставила свою реплику комиссар корпоративного парламента. — И разве целью преступников было не похищение сотрудника литерного отдела с последующим информационным потрошением?
— У нас не сходятся модели, — чуть помявшись признала Бешенная Берта. — Несомненно, похищение Глории Лиддел инициировало цепочку событий, которая привела к текущему конфликту. Однако, мы не знаем, что именно от этой сотрудницы Корпола понадобилось похитителям. Они слишком хорошо подготовились, однако ряд признаков позволяет предположить, что наши атаки тоже включены в дерево их тактического планирования. То есть, действуя по классическим протоколам Корпола мы подыгрываем неведомым целям похитителей.
Признание Берты Уокерсон заставило нахмуриться всех собравшихся на совещание. Не прошло и пары секунд как требование о проверке гипотезы ушло десятку аналитических групп.
Когда глава штурмовиков завершила объяснение, Матильде пришло экспресс-подтверждение. Аналитики еще не завершили обработку модели, однако предварительный результат говорил в пользу Бешенной Берты.
— Похищенная находится где-то заметно глубже второго подземного уровня. Сканирование пустот говорит о наличии минимум шести подземных этажей с неизвестным уровнем защиты, — продолжила Уокерсон. — Комплекс имеет автономное энергоснабжение. Вероятность сценария с автоподрывом по скрытому условию удерживает от массового подключения живой силы к штурму. Я уже запросила со складов три обоймы малогабаритных дистантов: наши стандартные “богомолы” плохо приспособлены для перемещения по техническим коридорам, а штатная обойма “гномов” выведена из строя одним из замаскированных армейских комплексов, вместе с носителем.
— Что, помимо штурма, предпринимается для освобождения полицейской?
Появление новой аватары заставило Матильду вздрогнуть. Молодая фигуристая девушка, если таково было реальное, не смоделированное искусственно изображение подключившейся к собранию, возникла по левую руку от комиссара.
Память услужливо подсказала регламент собрания, отчего настроение Матильды Кох испортилось еще сильнее. Данное место резервировалось для одной из подлинных хозяек Массалии.
— Мы оставили осажденным два узких информационных канала. На один канал удалось подсадить свой ретранслятор. Тут мы контролируем весь трафик. Второй канал пустует, по нему проходит только регулярный пинг. Есть подозрения, что это отводка на случай полной блокады. В этом случае отсутствие пинга запустит автоподрыв подземных помещений, — Берта мгновенно увеличила степень своего присутствия, отчего ее речь стала звучать быстрее.
Девушка задумчиво посмотрела куда-то в сторону своих дополнительных окон.
— Я так понимаю, вы отправили туда чистильщика…
Теперь нахмурилась уже Берта. Чистильщики считались в Корполе секретной темой, о которой было не принято говорить на совещаниях с участием посторонних.
Матильда ненадолго почувствовала себя неуютно. Одно только упоминание о чистильщике грозило дополнительными подписками и проблемами в команде ее персональных аналитиков.
Однако, раз если первой о чистильщиках заговорила Анна Тхакур, полномочный секретарь Логистического Союза, одними проблемами с секретностью тут явно не могло ограничиться. Было что-то еще. То, что Матильде знать уже не хотелось. Подключение “союзников” автоматически выводило проблему на новый уровень сложности — туда, где вся Массалия в качестве корпоративной республики была не более чем разменной монетой.
34
Раздвоенность Флоры не осталась незамеченной внутри лаборатории. Конечно же, первым ее зафиксировал Свен, на пульт к которому стекались почти все данные от исследовательских устройств в помещении. Но Свен находился в узких рамках контрольных алгоритмов своего чипа.
Перед ним в расширенном пространстве адреалиновых очков маячил динамический список обязательных вопросов и набор параметров, которые следовало измерять как можно точнее.
Он мог думать, о чем угодно догадываться, но любое не регламентированное правилами и не продиктованное сетевым ботом вмешательство в исследовательских процесс было строжайше запрещено.
Два с половиной года назад судьба уже сталкивала чип-ридера с девушкой, которую звали Флора Найтингейл. Но там была латиноамериканка, чуть постарше полицейской — Свен прекрасно помнил обстоятельства той встречи. Он уже догадался, что подобные совпадения не случайны. Корпораты, которые подбирали персонал для проведения допроса, каким-то образом откопали ту историю. Но вместо проведения служебного расследования или вербовки службой безопасности, его решили засунуть под наблюдение десятков камер, как дрозофилу под микроскоп.
После того, как полицейская косвенно признала наличие в своей памяти воспоминаний более одной Флоры, Свен подумал, что понял логику, которой руководствовались корпораты. Знакомые лица. Пускай он видел эту девушку первый раз в жизни, в ее голове могли каким-то образом проявиться воспоминания другой Флоры.
В самом начале допроса девушка назвала головолома по имени, Свен мог бы поклясться, что видел удивление на лице Карлсона. Очевидно, с ним тоже была знакома одна из Флор.
Темной лошадкой в этой цепочке рассуждений оставался Бобби, но чип-ридер полагал, что и у того имелись какие-то точки пересечения с объектом исследования.
Вопросы, задаваемые через динамики, отчего-то изменили свою стилистику. Тот, кто управлял их последовательностью не стал “дожимать” девушку после явного указания на несоответствие полученных ответов и официальной биографии.
Вместо этого началась серия биографических вопросов, из числа тех, которые легко проверяются по архивам и служат для того, чтобы проверить качество памяти допрашиваемого.