— Мы только что побеседовали по душам с Янис Грейнджер.
— А кто это такая?
— Таск-Фелдер, помощник Президента. Думаю, они попытаются все это прикрыть.
— Что прикрыть? Сандовальскую общину? — рассмеялась Ро.
— Нет, прикрыть наши исследования по головам.
— Ничего у них не выйдет!.. — продолжала веселиться Ро.
— Так или иначе, я собираюсь встретиться с директором. — Я лихорадочно размышлял над словами Ро. Если Кайлететы приняли наш кон тракт, это означает: либо их не волнуют предстоящие дебаты, либо…
Выходит, Грейнджер мне лгала.
— Мики, что у них там стряслось?
— Не знаю. Но попытаюсь прощупать почву. Новый Президент Совета Таск-Фелдер. Не забывай об этом, Ро.
— Да кому какое дело! Соседние общины на нас не жаловались. Мы действуем в отведенных нам границах. Подумаешь, Таск-Фелдеры… Плевать я на них хотела. Они ведь даже не присоединились к Лунной Хартии! Это ведь логологисты.
— Но у них есть совещательное место в Совете.
— Вот оно как… А когда им удалось его получить?
— Два месяца назад.
— Каким образом?
— Неусыпно заботясь о социальных нуждах, — сказал я, сделав неприличный жест.
— Ты записал вашу встречу?
— Конечно. — Я перекачал файл на дискетный адрес Ро.
— Я сейчас зайду к тебе, Мики, но лучше, если ты спустишься в Ледяную Впадину. Вильям сейчас жаждет общения, меня ему явно недостаточно. Опять у него проблемы с К.Л., да и насчет голов он не может успокоиться.
Я застал шурина задумчивым.
— На Земле, в Индии и Египте, холодильники появились еще много столетий назад, — сказал он. — А значит, у них был лед, охлажденные напитки, кондиционеры, а для этого требуется только сухой воздух и ясное ночное небо.
Я сидел в одной из комнат лаборатории, облокотившись на металлический стол. Снаружи шумно сновали арбайтеры Вильяма, сооружая по проекту Нернстов хранилище для голов. Вильям устроился в оборванном гамаке, а меня усадил в мягкое кресло для гостей.
— Ты имеешь в виду подзарядные батареи или солнечную энергию? — спросил я, уже предвкушая занятный рассказ.
Он самодовольно улыбнулся, уносясь мыслями в то далекое время.
— Нет, все гораздо проще. Слуги фараона употребляли для этого плоские и широкие керамические подносы. Заливали их водой на несколько сантиметров, полагаясь на сухой воздух и ясное небо.
— Сухой и холодный воздух?
— Это не важно, холодный воздух или нет. В Египте холода наступали довольно редко. Достаточно было сухого воздуха и ясной ночи. Voila. В результате получался лед.
Я посмотрел на него недоверчиво.
— Кроме шуток, — сказал он, наклоняясь вперед. — Все происходило за счет испарения и выброса тепла в пространство. В черное ночное небо. Непрерывное испарение охлаждает поднос и жидкость, температура жидкости падает, влажность практически равна нулю. В результате вода в подносе замерзает. Утром лед собирают, а к вечеру опять наполняют поднос водой. Теперь допустим, что у тебя есть достаточно земли, подносов и пещер для хранения льда. Практически кондиционер готов.
— Ты считаешь, это могло сработать?
— Черт возьми, да, конечно же, срабатывало! Именно так получали лед задолго до появления электричества. В любом месте с сухим климатом и ясным ночным небом.
— Не забывай, большая часть воды испарялась.
Вильям покачал головой:
— Романтики в тебе ни на грош, Мики. Лучше попробуй представить, как фараону подают кувшин ледяного пива.
— Пиво… — мечтательно произнес я. — Как ты думаешь, сколько пива поместилось бы в хранилище Ро? — На маленькой лунной станции этот напиток считался роскошью.
Вильям скорчил недовольную мину.
— Я смотрел запись твоей беседы с Грейнджер. Она что, пригрозила неприятностями для Ро?
Я покачал головой.
— Не исключено, что Ро от этого только выиграет, — предположил Вильям. Он встал, потер лицо руками, а потом стал разглядывать, прищурившись, сложенные вместе большой и указательный пальцы. — Ты оказался прав, Мики. У меня там появились неожиданные эффекты, а значит, и новые проблемы. К.Л. рекомендует заново настроить дестабилизирующие насосы. На это уйдет неделя, но потом я все-таки получу нулевую температуру вещества. Подобного не случалось за время, что мы мозолим глаза Господу.
В который раз приходилось мне выслушивать все это! Порой казалось, что он настолько привык к моим поддразниваниям, что, натолкнувшись на очередное препятствие в работе, использует их вместо успокоительного.
— Нарушение третьего закона, — обронил я небрежно.
Он лишь нетерпеливо отмахнулся.
— Вильям, ты непостоянен в своих пристрастиях. Третий закон обыкновенная ловушка для ума, как звуковой барьер.
— А если это больше похоже на скорость света?
Вильям посмотрел на меня ехидно, прищурившись:
— Денежки-то в любом случае выложил ты! Так что если я дурак, то ты дурак в квадрате.
— На твоем месте я не счел бы такой аргумент очень ободряющим, хмыкнул я. — Кое-что я знаю наверняка, потому что привык трезво смотреть на вещи. Помести меня под ясным земным небом, и мозги мои просто замерзнут.
— Да ты гораздо умнее, чем требуется, — рассмеялся Вильям. — Нарушение третьего закона термодинамики — подумаешь, важность! Это подсадная утка, Мики, ожидающая, пока ее подстрелят.
— Что-то долго она засиделась на месте, хотя охотников всегда находилось достаточно. Ты сам палишь мимо цели уже третий год.
— А все потому, что у нас не было мыслителя К.Л. и дестабилизирующих насосов, — сказал Вильям, вглядываясь в темноту через маленькое оконце. От шахтерских лампочек арбайтеров, ведущих монтажные работы во Впадине, лицо его озарялось оранжевым светом.
— От этих насосов меня в дрожь бросает, — признался я уже не в первый раз.
Вильям пропустил мои слова мимо ушей. Повернувшись ко мне, он вдруг произнес с серьезным видом:
— Если Совету вздумается остановить Ро, будем биться с ними до последнего. Пустим в ход все, что под руку попадется. Я не сандовал по происхождению, но считаю, что община просто обязана за нее постоять.
— Вряд ли дело зайдет далеко, — успокоил я Вильяма. — Вся эта муть, именуемая политикой, яйца выеденного не стоит.
— Скажи им, что с нас довольно чертовой политики, — мягко сказал Вильям, присоединившись к голосу большинства лунных граждан, спаянных между собой крепкими узами, но при этом дорожащих собственной индивидуальностью. „Довольно политики!“ — как часто приходилось мне слышать эту фразу. — Это проект Ро. Если я… если мы позволили ей использовать Ледяную Впадину, то кому какое дело? Что вообще творится с Луной, черт возьми!.. Ты веришь во все, что слышал о логологистах?
— Не знаю. Но наверняка они считают себя не такими, как ты или я. — Я подошел в окну и встал рядом с Вильямом. — Спасибо тебе.
— За что? — удивился Вильям.
— За то, что ты позволил Ро делать то, что она хочет.
— Ро еще более чокнутая, чем я, — вздохнул Вильям. — Она говорит, ты вначале тоже был не в восторге.
— Приятного в этом мало, — признал я.
— И все-таки ты заинтересовался.
— Да.
— И особенно после беседы с заместителем Таск-Фелдер.
Я кивнул.
Вильям рассеянно постучал по толстому оконному стеклу.
— Мики, Ро всегда находилась под защитой Сандовалов, потому что жила на Луне. И Луна, с ее свободным духом и маленьким населением, с массой возможностей для молодых людей проявить себя, всегда вдохновляла ее на смелые поступки. Она чуточку наивна.
— Как и все мы, — добавил я.
— Ты — возможно. Я-то хлебнул в своей жизни.
Я посмотрел на него оценивающе, чуть склонив голову набок.
— Смотря что ты подразумеваешь под наивностью. Если ты думаешь, что она ничего не смыслит в драках, то сильно ошибаешься.
— Она знает все это теоретически, — объяснил Вильям. — Учитывая ее порывистость, большего ей и не требуется, пока не пришлось ввязаться в грязную драку.
— А ты считаешь, что нас ожидает грязная драка?
— Я никак не могу взять в толк, что происходит. „Четыреста мертвых голов“ — конечно, звучит отвратительно, но ведь они совершенно неопасны. На Земле их терпели целое столетие…