ЦПКЗ согласился с тем, что распространяется новый штамм бешенства. Я видела некоторых из этих тварей, и они вели себя не как обычные волки. Конечно же, они могли быть оборотнями, в чем пытался убедить меня Кадотт.
Я пнула землю. Черт, мне уже за каждым деревом начинают мерещиться всякие заговоры! Что-то сверкнуло в разворошенной мною грязи. Я глянула на Манденауэра, но охотник был занят погребальным костром. Согнув раненое колено, чтобы подобрать яркий блестящий предмет, я скривилась от боли.
Просто ключ. Без брелка. Без каких-либо обозначений, указывающих на то, что он от машины. Больше похож на ключ от дома, но как он сюда попал? Я пожала плечами и сунула находку в карман.
Поблизости завыл волчий хор, и я подскочила, после чего повернулась на звук и подняла винтовку; рука находилась на полпути к предохранителю, когда я узнала природу скулежа.
— Койоты, — пробормотал Манденауэр. — Странно.
Он был прав. Почему волки не изгнали койотов из округи, как поступали всегда?
— Может быть, лисы, — предположила я.
Волки уживались с лисами. Один Господь знает, почему.
Старик покачал головой. Я вынуждена была согласиться, поскольку знала разницу между койотом и лисой. Что-то странное происходило в этих лесах. Однако, тоже мне новость!
— Что случилось? — Я указала на костер.
Манденауэр всматривался в лес в направлении завываний койотов. Он моргнул и заставил себя переключить внимание на меня.
— Ты хочешь, чтобы я рассказал какую-нибудь небылицу?
— Спасибо, лучше правду.
— Правду? А что такое правда?
Мое даже в хорошие дни не такое уж ангельское терпение лопнуло.
— Избавьте меня от этого философского дерьма и расскажите, что произошло.
Он ухмыльнулся. Без сомнения, сегодня вечером Манденауэр вел себя как веселый старый эльф.
— Я выслеживал зверя. Он прыгнул на меня из тьмы. Я его пристрелил.
— Ура!
Он пожал плечами:
— Ты хотела правды. А правда, как я выяснил, не такое уж и «ура».
И снова старик прав.
— Как вы узнали, что волк был бешеным?
Потертым носком ботинка Манденауэр пнул камень, послав его поближе к огню.
— А это имеет значение?
— Конечно, имеет! Мы не можем просто ходить и стрелять в первых попавшихся волков.
— ДПР дал мне право разрешить эту ситуацию так, как я считаю нужным.
Это не было похоже на ДПР. На руководящих должностях в госорганах процветали любители командовать, и поэтому ведомства редко предоставляли кому-то свободу действий. И уж точно не таким любящим хвататься за оружие старым пердунам, как Манденауэр.
— Если мы уничтожим их всех, то ваша волчья проблема будет решена намного быстрее. И кто может сказать наверняка, что завтра не заразится здоровый волк?
— Тогда нам придется стрелять и в койотов, енотов, опоссумов. Запаримся их всех истреблять.
— Да, такое возможно.
Манденауэр вытянул костлявые руки, чтобы согреть их над пламенем. Мы стояли плечом к плечу, пока костер не потух, оставив тлеющие угольки. И не двигались с места, пока прохладный ветерок не подхватил пепел и не развеял его по лесу.
Когда мы вернулись в машину, мне пришлось прогнать мучительную мысль о том, что Манденауэр говорил не только о животных.
Глава 20
Дом Джерардов казался темным и тихим, как и остальная часть квартала. Учитывая, что было около четырех утра, это не вызывало большого удивления.
Я не знала наверняка, спала ли Черри или отправилась с Мэлом в больницу и еще не вернулась, но в любом случае не собиралась допрашивать ее до наступления более гуманной части утра.
К тому времени я как раз успела бы перечитать записи Брэда. Похлопав по карману, я с облегчением обнаружила, что блокнот по-прежнему там. Из-за всей этой суматохи я как-то о нем забыла. Если удача на моей стороне, то Брэд сделал первоклассную работу, и мой допрос Черри будет приятно коротким. Но я не особо на это рассчитывала.
Я связалась с Зи. Лучше бы я этого не делала.
— Твою-в-Бога-душу-мать, Джесси! Где тебя носило?
— С Манденауэром. В лесу. Где же еще?
— Тебя полночи не было. Тоже мне охренительный охотник! Как и ты.
— Он рядом со мной.
Я покосилась на Манденауэра, но он сидел, откинувшись на сиденье, с закрытыми глазами. Старикану вроде него уже давно положено видеть десятый сон.