Он щелкнул пальцем по брюкам:
— Сними их.
С удовольствием!
Я сбросила ботинки так, что они перелетели через всю комнату и, приподняв бедра, стащила уродливые желто-коричневые брюки. За ними последовали белые хлопковые «бабушкины» трусы. Может, я и носила проституточные бюстгальтеры, но терпеть не могла белье, которое впивалось в задницу, как зубная нить.
Я лежала на кровати, а Уилл возвышался надо мной.
— Такая нежная кожа… — Он обвел пальцем коленную чашечку. — Сильные ноги. Ты совершенна.
— М-мне нравится плавать.
Не имею понятия, почему мне вдруг захотелось поговорить.
— Мне тоже нравится, что ты плаваешь.
— У меня есть пруд. На моем участке земли. Там, где живет старый Макрэй.
— Ш-ш-ш. — Уилл наклонился и поцеловал мой живот, и желание разговаривать пропало окончательно.
Кровать прогнулась, но вместо того, чтобы накрыть меня своим телом и отдаться процессу — что устроило бы меня полностью, — Уилл вытянулся рядом, одной рукой подперев голову, а второй водя по моему бедру к животу и назад.
— Джесси, позволь мне трогать тебя. Я ждал этого целую вечность.
Я чуть не ляпнула, что мы знакомы всего несколько дней, но не очень-то хотелось выставлять себя легкодоступной. Кроме того, мне казалось, что я знаю профессора уже давно, а хочу вообще всю свою жизнь.
Ох и опасные мысли! Поэтому я отгородилась от них и закрыла глаза, чтобы не видеть, как менялось выражение лица Кадотта, когда он прикасался ко мне.
Не знаю, сколько мы вот так лежали, целуясь, исследуя, пробегая пальцами по груди, бедрам, ногам друг друга. Когда я открыла глаза, рассвет окрасил спальню в оттенки серого. Я снова забыла закрыть жалюзи. А, все равно.
Тело Уилла при свете солнца впечатляло даже больше, чем при лунном. Я возбуждалась от одного его вида.
Поцеловав меня, Уилл встал с кровати. Шорох одежды, звук рвущейся фольги, щелчок резинки — он пришел подготовленным. Меня это порадовало, так как до этого момента я даже не задумывалась о предохранении. Позволила бы я ему заняться со мной на полу незащищенным сексом? Думаю, никогда не узнаю.
Когда Уилл приподнялся и наконец вошел в меня, я не стала закрывать глаза — мне хотелось видеть его лицо, видеть, как я поглаживаю его грудь, а большим пальцем дразню сосок. Хотелось знать, как он выглядит, когда я сжимаюсь и пульсирую вокруг него.
Но не он, а я закатила глаза; он не проронил ни звука, а я стонала. Уилл держал меня, гладя и снаружи, и внутри, пока я не ахнула, обмякнув и задыхаясь.
Придя в себя, я поняла, что он до сих пор возбужденный и твердый внутри меня. Я залилась краской:
— Что?..
Уилл прервал вопрос поцелуем и не останавливался до тех пор, пока я не оставила попытки заговорить. Только тогда он снова задвигался.
Я всегда считала разговоры о множественных оргазмах городскими легендами. Полагаю, я ошибалась.
Уилл просунул между нами руку и начал гладить там, где я уже была возбуждена, пока я опять не стала извиваться, задыхаясь и снова балансируя на краю. Он приподнял мои бедра и погрузился в меня уверенно и напористо, доставая до таких мест, куда прежде никто не добирался.
Его руки учили меня ритму: сначала быстро, потом медленно, затем нечто среднее. Казалось, его пенис увеличивался, набухал, пульсировал в такт моему сердцебиению. Я снова ахнула, сжимаясь вокруг него, и кончила, пока Уилл легко царапал зубами изгиб моей шеи.
Кадотт обмяк на мне, вдавив в матрас. Оказавшись в этой ловушке, я вдруг осознала, какой же он большой и сильный. На минуту меня охватила паника, пока Уилл не скатился в сторону, сжав ладонью мое бедро. Мы чуть не столкнулись носами. В глазах Уилла я увидела неопределенность — то, что мне было хорошо известно. У меня перехватило дыхание, свело желудок. Тревога сменилась желанием сделать так, чтобы смятение ушло из глаз Уилла. Поэтому я дотронулась до его лица и прошептала:
— Дяденька.
Глава 22
Я заснула, так и не убрав руку с лица Уилла. Домой я пришла уставшая, и хотя невероятный секс открыл второе дыхание, сколько же девушка может без отдыха?
Проснулась я под одеялом вместе с Уиллом. Кто-то — не я — закрыл тяжелые шторы. Бросила взгляд на Кадотта: о Боже, как он красив!
Его кожа, темная и гладкая, казалась еще темнее на фоне белоснежной простыни. Интересно, как бы он выглядел с длинными волосами? Подстриженные кончики слегка завивались, и мне хотелось накрутить пару локонов на палец. Серьга поблескивала на теплой коже шеи.
Помнится, я целовала эту самую шею пару часов назад, вздрагивая от прикосновения холодного металла к губам. Когда Уилл осыпал поцелуями мое тело, серьга щекотала меня то там, то здесь, придавая остроту каждой ласке.