— От волчьего укуса?
Судмедэксперт вздрогнул, моргнул и посмотрел на меня.
— Если б я знал.
Клайд все это время был удивительно тих. Он тоже вперился взглядом в стол. На его лице возникло выражение какого-то ужаса. Я раньше не знала, что у него такой слабый желудок. За все эти годы в полиции он, должно быть, насмотрелся такого, что я могла только воображать. Так что же с ним творится сейчас?
— Клайд?
Я прикоснулась к его предплечью, он вздрогнул, вырвал руку и отвернулся от тела. Прежнее выражение сошло с его лица. Клайд был хорошим копом, хорошим парнем. Вероятно, он просто расстроился, увидев Мэла таким.
— Делай что тебе нужно, Прескотт, и представь мне отчет. Джесси, я хочу, чтобы ты съездила в «Стрижку и завивку».
Я провела рукой по волосам.
Увидев этот истинно женский жест, Клайд осклабился:
— Твои в порядке. Да и с каких пор тебя это волнует?
Я покраснела. Если бы я себя не контролировала, то уже красила бы ногти и покупала платье. Я опустила руку и сжала предательские пальцы в кулак.
— Зачем?
— Вчера вечером Тина не пришла домой. Я получил вызов как раз перед твоим приходом. Выяснишь, что там случилось?
— Я думала, ты против переработок.
— Похоже, эта идея уже себя изжила. — Он вздохнул. — Я должен поговорить с Черри. Понятия не имею, что ей скажу.
Так как заниматься Черри я не хотела, то взяла ту работу, что мне поручили.
Тем не менее по пути из больницы я столкнулась с реаниматологом. Он узнал меня и остановился.
— Судмедэксперт выяснил, что случилось с тем парнем?
Я покачала головой. Даже если бы выяснил, не уверена, что могу об этом рассказывать. Но я могла спросить…
— Вам не кажется, что, возможно, этот новый штамм бешенства требует применения новой вакцины?
Он нахмурил лоб:
— Какой новый штамм бешенства?
— Тот, что очень быстро создает суперумных волков.
Несколько секунд он изумленно смотрел на меня, а затем захохотал.
— Понятно. Вы смотрели повтор «Баек из склепа», не так ли?
— Я серьезно.
— Как и я. Нет никакого нового штамма бешенства.
— Но…
— Если бы был, то врач отделения экстренной медицинской помощи в северных лесах услышал бы об этом первым.
Из динамика прямо над нашими головами раздалось:
— Доктор Бенсон, срочно в отделение скорой помощи.
— Это меня.
Я стояла в коридоре и смотрела, как он уходит, но на самом деле сквозь него. Мне нужно перекинуться словечком с Манденауэром.
Но сначала…
Я достала свой блокнот и сотовый, но у меня не ловила сеть. Иногда в здании хуже, чем в лесу. Я нашла таксофон, набрала номер ЦКПЗ и попросила доктора Хановер.
— Кого? — переспросила секретарша.
— Хановер. Доктора Элизу Хановер.
— Подождите. — Она отложила трубку, но через несколько секунд снова заговорила. — Здесь нет никакого доктора Хановер. И никогда не было.
Это должно было удивить меня. Но не удивило.
Я также не удивилась, узнав, что Манденауэра нет на месте. Мужчина, снявший трубку телефона «Орлиного гнезда», сказал, что постояльца не было весь день. А так как мобильного у герра Жуткого не было, придется отложить вопросы до того момента, как я до него доберусь. У меня не оставалось выбора, кроме как отправиться в «Стрижку и завивку».
Ко времени моего возвращения в Миниву дело близилось к ужину — обычно самой незанятой части дня.
Даже туристы должны питаться. Но сегодня они, похоже, спасались бегством.
Я повела свой патрульный автомобиль в противоположном направлении от всех остальных машин. Их задние сиденья были забиты ребятней, а багажники на крышах — хламом. Все уезжали. Так как аренда в основном взималась от воскресенья до воскресенья, и редко кто жертвовал оплаченным днем, я не понимала, что происходит.
Я без проблем припарковалась прямо перед «Стрижкой и завивкой». В тот момент я смогла бы поставить машину где угодно на Центральной улице совершенно без труда.
Напарница Тины, Люси Келсо, смотрела в окно на массовый исход отъезжающих. При виде меня на ее лице отразилось явное облегчение, и она махнула мне, приглашая войти.
— Вы нашли ее? — спросила она, прежде чем я успела закрыть за собой дверь.
— Нет. — Ее плечи поникли. — Не знаете, что творится с туристами?
— Они все напуганы стаей бешеных волков. В двенадцатичасовых новостях был сюжет.
Я выругалась. Нам крупно повезло, что мы смогли утаивать произошедшее так долго. Видимо, везенье закончилось.