Показавшийся впереди островок был для них такой же радостью, как для тонущих внезапное появление судна. Одолев последние десятки метров вплавь, они упали под полог пронизанной струями листвы и лежали так долго без движений, ощущая изнеможение и блаженство от прикосновения друг к другу.
Грозовой фронт отодвинулся к северо-западу, а дождь еще лил ночь и даже следующий день. Когда стихия унялась, их положение продолжало оставаться бедственным. Кругом было одно огромное непролазное болото. Кое-где из густой воды торчали метелки тростника; в буро-зеленом месиве плавали коряги, трупы животных и птиц; среди водорослей вились многометровые змеи, то всплывали круглые пучеглазые лягушки и, раздувая ярко-оранжевые мешки, издавали отвратительный воющий звук.
К вечеру Грачев отметил: вопреки ожидаемому, уровень воды продолжает расти. Еще задолго до появления луны крохотный островок подвергался затоплению: теперь из воды выступало лишь несколько травяных кочек да скрюченные стволы сандры.
Поджав ноги, прислонившись к Грачеву, Эвис могла лишь вспомнить проведенное в Миет-Мет, тепло костра и сухое ложе душистых трав. Она смотрела на звезды в разрывах туч, и Ильгодо снова представлялось безбрежным, затерянным миром, полным тайн и ловчих ям, грозящих неопытным скитальцам на каждом шагу.
Внезапно могучий всплеск нарушил тишину. Они оба вскочили, вглядываясь в темноту. Сначала были видны только волны в слое водорослей. Но вот дальше поверхность вспучилась и пошла кругами. Следующий всплеск был виден в свете луны, затененной рыхлыми облаками. Затем все повторилось.
- Что это? - прошептала хронавт.
Грачев молчал. В его лице проступили жесткие черты, мышцы застыли в напряжении.
Лунная дорожка еще дрожала в волнах, пробужденных могучим телом, а вокруг снова была тишина, длившаяся невыносимо долго.
- Спрашиваешь, что?! - обернувшись, произнес он. - Если ты так осторожна в признании очевидного, то я осмелюсь: родич экнеозавра, о встрече с которым ты мечтала! Помнишь, там, в зверобогом храме?! Теперь мы не под защитой крепких стен. Мы в западне. Если тварь обнаружит нас, наша участь незавиднее тех, что жрецы привязывали у жертвенного камня 25 веков назад.
- Непонятно, почему ты злишься на меня. Посмотри лучше сюда. - Эвис шагнула к зарослям сандры. - Вода спадает. Возможно, завтра мы сможем уйти.
Ночь Грачев провел почти без сна. Слабые всплески, шорохи мгновенно пробуждали его. Он поднимал голову, с тревогой вглядывался во тьму, потом закрывал глаза, погружаясь в какую-то хмельную дремоту, ощущая древко копья в руке и болотную сырость, будто пропитавшую его самого насквозь.
С рассветом уровень воды значительно понизился. Взошедшее солнце согревало клочки проступившей суши, и воздух полнили теплые душные испарения. Множество стрекоз трещали раздвоенными крыльями среди золотистых свечей плауна.
Сойдя к пластам ила, Грачев смотрел на цепь холмов, тянувшихся к северо-западу, и после ночных кошмаров слишком напоминавших тело увязшего в грязи дракона. Дальше, в растворявшихся языках тумана, мерещился лес с чащами ветвистых черных дубов и огромными папоротниками. Однако пытаться достигнуть возвышенностей было пока невозможно. Если вода будет спадать с прежней скоростью, Грачев рассчитывал совершить переход после полудня или к вечеру.
- Андрей!
На возглас Эвис он повернулся и в несколько прыжков очутился рядом.
- Он здесь! - Хронавт взволнованно указывала на существо, ползущее через камыши.
Темно-серое туловище было едва различимо в затопленных зарослях. Но вот ящер, хлюпая ластообразными ногами, выбрался на отмель. Теперь они смогли оценить его великие размеры. Подняв шею, он остановился, повернул тяжелую голову к людям. Долгие минуты, в жуткой тишине они неотрывно смотрели друг на друга.
- Не шевелись! - Прошептал Грачев.
- Это не экнеозавр. Вид совсем неизвестный! - в голосе Эвис смешался страх и восторг. - Он слишком медлительный. Я говорила тебе: мы успеем скрыться.
- Куда, безумная?! В болото?! Заклинаю - не шевелись! И молчи!
В тот момент рептилия ударила толстым хвостом, разбрасывая грязевые фонтаны, и двинулась к ним.
Кусты сандры служили плохим укрытием. Грачев без слов повалил Эвис и грубо прижал к земле. Оба они, полулежа, чувствуя дикое волнение и кристаллизующийся во всех частях тела страх, ожидали появления чудовища.
В эти минуты Грачев невольно вспоминал переломанные кости мемфийцев и мешки с золотом, ставшие для них проклятием мертвых стен Миет-Мет. На дне его сумки тоже хранилось несколько статуэток, украшенных редкими камнями, которые пленили его не безусловной ценностью, а некой таинственной экзотической красотой. Он был далек от суеверий, и все же золотой груз начал ощутимо его жечь. Слушая тяжелое шлепанье лап, Грачев сжимал копье - в настоящем случае оружие абсолютно бесполезное. Конечно, прежде чем быть раздавленным или растерзанным, он успел бы нанести неповоротливому исполину множество ран, но даже вошедшее во всю длину древко копья не убило бы и не остановило его. На маленьком островке суши люди были беззащитны против древнего властелина болот.
Когда над кустом нависла бугристая голова ящера, Грачеву казалось: неподвижные глаза щелями зрачков смотрят прямо на него. В приоткрытой пасти трепетал тонкий розовый язык. За двадцать - тридцать шагов ощущалось могучее дыхание твари.
- Достань хронопускатель, - негромко и твердо скомандовал Андрей. Он приготовился выскочить из тени листвы и в решающий миг дать возможность хронавту спастись.
Но и в этот раз удача была на их стороне: не найдя ничего привлекательного, ящер удалился, волоча ребристый хвост.
Только следующим утром они рискнули переправиться к гряде возвышенностей, значительно облегчивших продвижение на запад.
Дальше дорога лежала в обход обширных заводей и тростников, пересеченных звериными тропами. Стада быков и антилоп бродили по заливным лугам, а обилие разных видов птиц поражало даже много раз искушенное воображение.
В день пятьдесят шестой от Торжества Гарта они вышли к широким водам, золотисто блестящим на солнце и странно волнующим еще издали. Высокий противоположный берег одевали леса. Их вид обрадовал Эвис и немного огорчил.
- Нам не обойти эту заводь до вечера, - сказала она, останавливаясь у медленно плывущих волн. - А жаль. Я тоскую по настоящему жаркому костру; по запаху смолы и деревьев.
- Мисс, нам не придется обходить эту заводь. Более того - это невозможно, - глядя на влекомое течением бревно, Грачев рассмеялся. - Перед тобою Рустм!
Тем же вечером, соорудив простенький плот, они переправились на правый берег величественной реки. Первый, пожалуй, самый мучительный этап путешествия был счастливо завершен. Теперь оставалось следовать путем мемфийцев все время по течению вверх, пока не появятся синие вершины Анхо.
Если судить по карте, к которой Грачев отныне был вынужден проявлять уважение, то от параллели, проведенной под Миет-Мет до границ страны Единорога оставалось дней девять пути. Этот берег был несравнимо привлекательнее своей заболоченной противоположности, тянувшейся еще на многие десятки километров. Но и здесь они не могли не думать о неприятных сюрпризах дикого мира. В неведомых дебрях восточных лесов обитали оин-лохо - дикие люди. Торговцы из Мемфы доносили о них мрачные легенды.
На пятый день продвижения к верховьям Рустма произошел случай, значительно повлиявший на их судьбу и, в некотором смысле, ставший причиной потрясений для целого народа.
Во время короткого привала Грачев оставил Эвис у родника, бившего под сенью старых чинаров. Желая разведать дальнейший путь, он направился к утесу, срезанному наполовину рекой, но достаточно высокому, чтобы с его вершины обозреть близлежащее пространство. С утра он пребывал в благом настроении: следы оин-лохо не встречались, а каждый день все заметнее приближал их к цели. Не успел он подняться к первому уступу, как услышал призывный крик Эвис.
Ему потребовалось несколько минут, чтобы достигнуть стоянки. Однако, Эвис на месте не было. Их вещи лежали в прежнем порядке; нетронутый обед ожидал на куске холста, птицы беззаботно суетились в листве - ничто не могло объяснить внезапное исчезновение хронавта. Услышав во второй раз ее крик, он бросился к берегу и лишь успел заметить, как она уплывает по течению вниз. Он помчался сквозь заросли, перепрыгивая ручьи, то выскакивая на открытых местах, чтобы обозреть реку. Не видя Эвис, он просто бежал дальше, соизмеряя небольшую скорость течения и расстояние, разделявшее их в начале.