Впрочем, нет. Отступать поздно. Куда бы мы ни пошли, что бы мы ни делали, нас все равно бы настигли птицы, которым откровенно плевать на человеческие чувства и проблемы. Ситуация с каждой секундой становилась все более безвыходной, а значит, единственное, что оставалось, — действовать. Как можно скорее.
По просьбе Ани я осторожно прокралась в комнату мамы, с мутным ужасом в глазах продолжавшей молитвы. Она сидела за ясеневым письменным столом, заваленным журналами, в упор глядя на старую, чуть выцветшую икону, и лепетала святые слова. Увидев меня, мама нервно вздрогнула; пошатнувшись, чуть не упала со стула. Во взгляде её, наспех кинутом в мою сторону, ясно прочитался укор: ей явно не понравилось, что её отчаянную, искреннюю молитву прервали.
— Мама, — робко прошептала я, приблизившись к матери, упорно не выпускавшей из рук икону. — Мы идём помогать людям в… сражении с голубями. — Я нервно кашлянула, осознав, какую околёсицу смолола.
— Что?! — мама снова дернулась, в ужасе уставившись на меня. Бледность на её лице проступила заметней.
Сделав над собой нешуточное усилие, я повторила злосчастные слова, в конце добавив, чтобы мать оставалась дома, высовываясь из его стен только в крайнем случае.
Удивительно, но она даже не стала особо противиться. Лишь бросила несколько невнятных фраз и, осознав их бессмысленность, согласилась.
Издав протяжный вздох, я покинула комнату, при этом стараясь ни о чем не думать. Мама же, оставшаяся в одиночестве, похоже, вновь принялась за свои наивные молитвы.
Мы с Аней и Максом поспешно схватили оружие, выметнулись из дома, промчались по тихому подъезду, распахнули входную дверь и, вдохнув накалившийся спертый воздух, выскочили на улицу.
Опустевшая площадка со взрытым отсыревшим песком, клумбы, усеянные завядшими цветами, и пустые, абсолютно пустые, безлюдные дорожки предстали нашим глазам. Не было ни машин, что всегда нарушали наше спокойствие протяжными гудками, ни людей, ни бездомных животных — только огромные, пылающие клокочущим огнём птицы вздымали свои крылья среди выжженных небесных полей, наполняя обитель света нескончаемым мраком.
=== Глава 18. Неудавшийся клич ===
На самом деле, с первого взгляда создавалось впечатление, будто знакомые окрестности не изменились. Невзрачные дороги протягивались серыми кривоватыми линиями вдоль клумб, садов, дворов и пустеющих скверов; детские площадки пестрели свежевыкрашенными горками, каруселями и песочницами, от которых исходил резкий запах. Словно в обычный день. Практически не отличающийся от себе подобных.
Но стоило поднять голову, как всякие мысли об обыденных незамысловатых буднях улетучивались, исчезая в небытии. Голуби. Их было много. Они взмахивали массивными пламенеющими крыльями, раздвигая небо, подрывая потускневшие облака. И явно не собирались останавливаться — похоже, битва и вправду становилась неизбежной. От последних мыслей что-то неприятно тянуло, покалывало, холодило грудь.
В зданиях тускло мигал свет, странный, загадочный, от одного вида которого также становилось немного не по себе: невольно возникала ассоциация с птицами, парящими в небе.
Между тем обойдя приевшиеся мне окрестности, мы выбрались к небольшому супермаркету, украшенному яркими вывесками с изображением сочных продуктов. Людей здесь оказалось больше. Все они бились от неминуемого ужаса, глядя на то, что неумолимо разгоралось среди клубящихся и сталкивающихся облаков.
Голуби не опускались — лишь кружили над городом, отражаясь зловещими черными тенями на отсыревшем асфальте. Видя эти громадные силуэты, взмахивавшие массивными крыльями, люди буквально бросались бежать без оглядки, не зная, куда, стремясь лишь скрыться подальше от страшных порождений мрака. Разумеется, никто не наступал на тени. Если кто-то по случайности и касался места, где мелькали жуткие очертания, то тут же с криками отскакивал в сторону, прижимаясь к чему попало: будь то люди, опутанные тем же истерическим страхом, здания, ловящие судорожные отблески, или деревья, что не успели обуглиться от первого порыва демонического пламени.