Анна повернула голову влево, затем вправо.
Не вижу предмета. Искусная притворщица, - и Алекс слегка сильнее прижал девушку. Вы задавите меня, Александр и я умру. Только не это. Мои средства исчерпаны, нет денег на пышные похороны. А вы искусный вредина, - и девушка шутливо толкнула его в плечо..И все же хочу вернуться к своему вопросу.У тебя есть парень, кроме Михася, конечно.
Был. Три года с ним провстречались. Нравился. Однокурсник, в хоре вместе поем. Театры, кино, то се. А потом вдруг раз, - как тумблер выключили. Все хорошо, но не мое. А Михась? Ну мы же с ним с пеленок дружим.Как друга я его и воспринимаю. А он? Александр, не понимаю к чему эти вопросы…. Если вы хотите знать интересуют ли меня особи мужеского пола, то не очень. Только не волнуйтесь, девушки тем более…Я правильной ориентации. Я удовлетворила ваше любопытство? С одной сороны, я понял – твое сердце свободно. С другой, не вижу в нем места для немолодого, занудного мужчины. Я тебе хоть чуть чуть приятен? Ова, как далеко вы звшли. Не буду лукавить, конечно приятен, иначе зачем бы я тратила свое драгоценное время.- Ну вот хоть что-то прояснилось.Чуть позже к их столику подошла довольно пожилая фрау и спросила Алекса не турок ли он.
- Нет, он цыган,- смеясь ответила Аннушка.
- Он с Украины, - ответил Зигмунд,- а почему это вас интересует?
- Лет 40 тому назад в Турции был один киноартист, молодым погиб в автокатастрофе. Безумно красивый, безусловно талантливый.
Тысячи женщин проливали по нему слезы. Вы, она ткнула пальцем в Алекса, очень на него похожи, только менее сексуальны. Простите, что побеспокоила. Увидела вас и в сердце эхом отозвались мои девичьи мечты.
Скажи ему, - дама повернулась к Зигмунду, - пока хи сердца соединяться он еще натерпится. Пусть не сдается, пусть не сдается…
Посмотрела на Анну и пригрозила ей пальцем, украшеными дорогими кольцами. Затем тяжело оперлась на руку молодого сопровождавшего ее человека и ушла.
Что она сказала? - спросил Алекс Анну. Я не поняла… Но ведь что-то же про нас.Да нет, что-то про того погибшего актера.Но Зигмунд потом ему все же перескажет слова женщины.
И они найдут благодатную почву для сомнений.
ХХХ
В Оберхофе было снежно и солнечно. Уезжать не хотелось, но впереди ждал Мюнхен. Красавец Мюнхен с его неповторимой архитектурой, памятниками, природой и отзывчивыми людьми.
Александр, вы опять так крепко держите меня за руку, боитесь, что убегу? Боюсь.Чужой город, чужие люди, потеряюсь и пропаду навсегда в недрах старинных улиц. Языка не знаю…Но ведь вы должны знать латынь, а это так близко. Виват, Цезарь император, идущие на смерть приветствуют тебя и так далее… Мороженое будешь? Нет,- остановил их Зигмунд,- идем в мою любимую кондитерску.Божественно вкусно,- облизывая пальцы, прокоментировала Аннушка. Первй класс начальной школы, возьми салфетку, -Алекс протянул ее девушке. Что вы понимаете в смаке, Александр. Жаль, что вы вышли из того золотого возраста, когда можно облизывать пальчики.Пожалу он и не был в таком возрасте никогда. Умный, взрослый, послушный молодой человек, а рядом шаловливая девчонка.
Еще один день они посвятили катанию на лыжах. Выбрали самую удобную трассу, самый легкий маршрут, потому что Аннушка вдруг запаниковала.
Я боюсь, боюсь, боюсь. Едьте вперед и ловтие меня там, - приказала Алексу.Он и поехал, а она все же упала. Съехала на попе. Но вместо Алекса ее поймли спасатели. Выдали крем от смняков, велели мазать.
Говорила вам, не нужны нам эти горы, лучше в снежки.И вот уже без пяти минут аспирант режется в снежки , как последний пацан.
Его было много 180 рост, широк в плечах, мшень то что надо, вот и досталось больше всех. Интересно до чего он докатится рядом с этой неугомонной девчонкой?!
В последний вечер друзья решили оставить их одних. Забравшись в очередную кондитерскую, устроившись поудобнее в кресла, Алекс решил еще раз испытать судьбу.
Анна, вы проницательная девушка и не могли не заметить, что нравитесь мне. С первой минуты, с первого взгляда, тогда 20 августа, в яркий солнечный день. Затем конфетно букетный период у нас заменился смсным. И даже в тех коротких, мало о чем говорящих писульках, нетрудно было догадаться, что я влюблен, как последний юнец. Я вожу тебя за ручку, пялю глаза, готов бесконечно слушать твой голос, твою Голубку, Глотать твои насмешки и издеевки. Что со мной? Мне 32, вполне сформировавшаяся личность. Учеба, работа, война, опять работа. Я все время ждал. Но чувство захватило так неожиданно, что я испугался. Я в смятении и сомнении. Ты так молода, еще сто раз влюбишься. А у меня уже нет времени.