— Почему как мухи? — спросил Виктор, когда она вернулась. Он знал заранее, что для него все будет сказана по-другому, с другой интонацией. И как он ожидал, она ответила, раздумывала она уже не над этим, а над чем-то другим, что было вне их обоих и составляло ее заботу.
— Ну, люди на ночную по второй смене отстаивают,— говорила она.— Устают. Говорят же на востоке: самый трудный путь — это пять последних метров.
Занятая делами, она уходила, возвращалась, и мысли ее были далеко. Ему она только виновато улыбнулась: «Ну, прости, что я тебя позвала и я не с тобой. Мне хорошо, что ты здесь, а думать я буду о работе».
Потом она освободилась, за руку повела его куда-то, куда одна знала дорогу. Вдруг они очутились на высоте, над котлованом. Бетонные блоки высились там, внизу, были они разной величины, в огнях и очень напоминали город небоскребов, если на него взглянуть сверху.
На мухинской эстакаде мигали два красных глаза мостоукладчика.
— Тут, пока тебя не было, я наряды закрывала,— сказала Женя, все глядя вниз.— Записываешь черт знает что... «Подтяжка солнца к земле вручную», как шутят рабочие. Переругалась с нормировщиком, а потом гриппом заболела. Еще ко мне Генка приходил. Мухин.
— Как он съездил? — спросил Виктор. Ему захотелось обнять Женю. Она испуганно отстранилась, но поняла, что видеть их здесь некому. Потерлась щекой об его рукав.
— Мне очень тебя не хватало. Я устала быть одна. Генка? Ничего, похудел, загорел... А у меня теперь и вправду стало сердце болеть. Не уезжай больше.
— Меня приглашают в постройком работать,— сказал он вдруг. Он понимал, что Женя воспримет это с юмором. Так оно и вышло.
— Лялин? — спросила она, засмеявшись.
— А кто же еще?
Он рассказал вкратце, как они съездили, и про Семеныча, и про случившийся там скандал.
— Какой карьерист! — сказала Женя про Лялина.
— Да,— подтвердил Виктор.
— Но ты ему заявил об этом?
— Нет,— ответил Виктор.— Но я только сейчас, как рассказывал, понял его до конца.
— Ты должен с ним объясниться. Он расчетливый карьерист и демагог. Еще не хватало, чтобы ты у него работал. Ты категорически отказался?
— Нет еще, но я и не согласился.
— Как же так можно? — огорченно говорила Женя.— На твоих глазах помыкают людьми, плюют им в лицо, а ты с ним заодно?
— Я хотел разобраться,— ответил он.— Теперь я все понял, и я ему скажу. Я сам разозлился, честное слово.
— Нелегко же тебя разозлить!
Он не ответил.
На эстакаде, на уровне их глаз работали сварщики, огненные брызги сварки водопадом стекали вниз, но не долетали до котлована и гасли в воздухе.
— Смотри, ни одного рабочего из бригады подборщиков. Вот сачки! Пойдем вниз.
Они стали спускаться, Виктор поддерживал ее за руку. Острые камешки срывались из-под ног и катились вниз.
Она говорила:
— А Саркисов мне знаешь что сказал? Что мы вместе уедем на другую стройку. И все начнем сначала. Правда?
Они спустились со скалы. Женя открыла прорабку, бросила в ящик печати. При свете прожектора, светящего в окно, что-то записала в рабочей тетрадке о дежурстве. Пришел электрик, и она сказала:
— Прожектор нужно рабочим поставить.
— Пока буду ставить, и так рассветет,— отвечал он.
— А что за щеку держишься? Зубы? — спросила его Женя.
— Ага, буду вставлять,— сказал он.
— Тогда сразу железобетонные, чтобы, как плотину, на века.
Они посмеялись. Женя заперла прорабку. Пошла искать машину. Восемьдесят вторая будка была на месте, только без шофера.
— Разыщем,— сказала Женя и велела Виктору подождать у машины.
— Может, он в компрессорной? — предположил электрик.
Женя побежала в компрессорную, но и там шофера не было.
— Может, он в каком кабинете?
Женя попила воды и стала искать шофера в пустых комнатах управления.
— Может, он в столовку ушел? — сказал электрик, зевая. Делать ему было нечего, он сидел и ждал, чем все кончится.
Женя облазила все потаенные места, где мог быть шофер, сказала почти восхищенно:
— Вот сачкодрал! Нужно же так спрятаться! Вообще я везде искала, я все их закутки и загашники знаю. Ладно. Раз сумел спрятаться, пусть отсыпается в награду за свой талант. Пошли пешком!
Уже рассветало, это чувствовалось, но еще не виделось.
Они пошли вдвоем по дороге, которую угадывали в темноте. В пути их обогнало несколько «мазиков», Женя сказала Виктору: