— Надо же ударить наотмашь по нашим безобразиям, кто-то же в них виноват! — почти закричал Виктор, сердясь отчего-то на Чуркина.
— Надо, конечно,— отвечал тот.
— Тогда я не понимаю, почему вы так спокойно об этом говорите!
— Да нет, я не спокойно,— отвечал, усмехаясь, Чуркин. — Я просто удивляюсь: какая блоха тебя-то укусила? Ты до сих пор не очень-то горел на работе.
— Я разозлился,— сказал Виктор.
— Вот оно что!
Мимо какой-то рабочий провез коляску с двумя малышами. Он поздоровался с Чуркиным, а тот заглянул в коляску и спросил: «Как твои космонавтики растут? А мы скоро детский сад открывать будем. На двести таких вот. Не зевай».
Человек ушел, а Чуркин сказал:
— Двойня родилась, мы в Иркутск телеграмму посылали, искали двухместную коляску. А ведь всего два года назад этот счастливый папаша вышел из заключения, пришел ко мне в цех. «Гражданин начальник, я хочу у вас работать. Только работу хочу выбрать по вкусу».— «Выбирай»,— говорю. Походил он, посмотрел, просит: «Буду сварщиком, они работают лежа!» А у нас тогда заваривали конструкцию, приходилось действительно лежа все делать. Это очень тяжело.
Чуркин постучал удочкой о сапог, о чем-то раздумывая.
— Ну что ж, запиши все, что хотел, я тебе помогу. До свидания, тезка.
С Усольцевым разговор происходил в горкоме комсомола.
Чуркин сидел за столом, Усольцев в кресле, положив ногу на ногу, Виктор против Усольцева на стуле.
— Вы ведь знакомы? — спросил Чуркин и оперся локтями о стол, наклоняясь к ним обоим.— Смирнов состоит у нас в комиссии по делу об убийстве Мухина. Он присутствовал на следствии, кое-что записал, обобщил. Прочти!
Чуркин протянул Усольцеву отпечатанные странички.
Читал Усольцев быстро, даже слишком, можно было заподозрить, что он только пробегает глазами текст, не вдаваясь в существо вопроса. Так думал Виктор, глядя вроде бы в сторону, но замечая все. Как быстро Усольцев перебирает листочки и какое холодное выражение у него на лице, уже обрюзгшем, с длинным носом и широко расставленными глазами. Так что, если смотреть ему в лицо, видишь каждый глаз по отдельности.
Усольцев прочел и отложил странички. Теперь Виктор и Чуркин смотрели на него, а он молчал.
Лицо его ничего не выражало.
Чуркин усмехнулся и подмигнул Виктору.
Он спросил:
— Не впечатляет?
Усольцев посопел носом, наклоняясь и разглядывая что-то на полу. Почти прогундосил:
— Отчего же? В общем сказано все. Тут факты... Я думаю, что...
— Да, вот что вы думаете? — спросил Виктор.
В его вопросе прозвучали нетерпение и нетерпимость, почти ненависть к Усольцеву. Тот поднял голову и удивленно посмотрел на Виктора. И Виктор поглядел в его левый глаз.
— Думаю, что... впечатляет,— промямлил Усольцев.
Кто-то открыл дверь в комнату секретаря, и Чуркин, не вставая, крикнул: «Подождите пять минут! Дверь, дверь закройте!»
— Костя,— сказал он, посмеиваясь.— Ну, перестаньте вилять. Вы понимаете, зачем я вам дал прочесть все это?
— Не понимаю,— отвечал Усольцев, пожимая плечами. «Не понимаю и понимать не хочу»,— говорил его вид.
Виктор едва сдерживался, чтобы не запустить в него телефоном.
Чуркин же, наоборот, посмеивался. Он рылся в карманах, что-то выискивая в них, наконец нашел. В руках у него было нечто похожее на карандаш.
— Счетчик Гейгера — атомники прислали в подарок,— говорил он, доверчиво наклоняясь к Усольцеву.
Казалось, он почти любил его.
— Костя, у вас циферблат светится? Проверим сейчас...
Усольцев закатал рукав, и счетчик затрещал, регистрируя излучения.
— Вот игрушка! — сказал Чуркин, прищуривая один глаз и кладя счетчик обратно в карман.— Не дай бог, чтобы пригодился. Ну, так как же, Костя, напечатать эти факты с нашими выводами можно? — спросил вдруг Чуркин, беря Усольцева за плечо.
Тот вздрогнул, нос у него покраснел.
— В принципе отчего же...— сказал он смятенно, выискивая глазами спокойную точку в комнате и останавливаясь на грамотах в углу.— Тут вот некоторые обобщения против некоторых...
— Правильно! — воскликнул весело Чуркин.
— Недостатки есть, мы все знаем,— сказал Усольцев и, морщась, взглянул на Виктора.
Виктор теперь смотрел в его правый глаз.
— Было указано не акцентировать внимания на этом случае.
— Что такое акцентировать! — воскликнул Чуркин, разводя руками.— Ведь нужно же выяснить, что происходит у нас в Ярске!
— Суд будет, он выяснит,— пробормотал Усольцев, глядя в пол. Вид у него был подавленный.