С оглядкой прошли они коридор и выскочили на улицу. Через два часа они были в аэропорту и брали билеты на рейс Ярск — Иркутск. Самолет делал четыре рейса в сутки.
Когда взлетели, из иллюминатора стал виден их поселок, и Женя помахала ему рукой: «Прощай, Балкин, мы извиняемся, но мы не сможем увидеть, как вы общими героическими усилиями высадите нашу дверь. Наверное, это будет впечатляющее зрелище и навсегда прославит жэк и вашу фамилию. Желаем успеха!»
В иркутском аэропорту они сели в такси и попросили отвезти их в центральную гостиницу.
Эта гостиница имела вид неприступной крепости — круглая, толстостенная, с окошками, смотрящими во все стороны, как бойницы. И таковой она была на самом деле, обороняясь со времени основания, и не без успеха, от всех приезжих и командированных, пожелавших занять в ней какое-нибудь место.
Виктору и Жене тоже сказали, что мест в гостинице нет.
Правда, потом предложили койку только одному Виктору, и он воскликнул простосердечно: «Но ведь я с женой!»
Для обоих это слово прозвучало странно, почти дико, Жене стало казаться, что на нее все смотрят, и она ушла за колонны вестибюля.
Администраторша заметила резонно, что в Иркутске можно пожить и раздельно, многие приезжают и живут раздельно.
— Опять раздельно? — спросил Виктор.
Больше разговора не было, администраторша занималась другими делами, как вдруг всплыло слово «люкс».
Может, им подойдет «люкс»? Правда, это дорого, но это очень удобно, несколько комнат, туалет и душевая и все прочее.
— Ну да, «люкс»,— сказал Виктор.— Конечно, «люкс»! Это как раз то, что нам нужно.
Что же они сразу не сказали, что им нужен «люкс»? Пожалуйста, паспорта, ваш и вашей супруги, деньги на день вперед, вот тут квитанция и ключ... Ваша комната восемьдесят четвертая. Спасибо. Пожалуйста.
Это было как в сказке.
Женя скакала по комнатам, трогала руками мебель и вещи.
Все это было настоящее — зеркала, журнальный и ночные столики, комод и всякие шкафчики, полочки, кресла.
Она переходила от одной вещи к другой, несколько раз попыталась сосчитать многочисленные ящики и ящички, но все сбивалась со счета.
Тогда она разложила по одному предмету, бывшему у них, в каждый ящик, даже пасту разделила с зубной щеткой. Все равно пустых осталось больше, это ее удручало.
Она произнесла со вздохом:
— Странно, но мне уже понравилось жить в роскоши. Даже перед собой неудобно, что я такая. Да?
Тем временем Виктор спустился в ресторан и вернулся, держа бумажный сверток.
— Угадай,— сказал он,— какую я принес рыбу.
— Камбалу? — спросила Женя.
— Сама ты камбала плоскостопная! Это омуль, настоящий, горячего копчения. Представляешь, в городе есть омуль!
— Это хорошо, да? — спросила Женя.
Виктор задумался. Ответил:
— Не знаю. Странно как-то.
В эти сутки было много всяких странностей, очень приятных им, начиная от блестящих комодов гостиницы до общего вида города, который как бы действительно украсился и расцвел к их приезду. Заборы, что тянулись от аэропорта, были все покрашены в голубой цвет, гостиница подновлена, снег у подъезда был в красных следах, потому что полы интенсивно натирались мастикой.
Они гуляли по городу, замечали подновленные дома, недавно асфальтированные улицы.
Ресторан был только после ремонта и чуть пах свежей краской. И шампанское прямо с завода «Массандра» — так им невероятно везло.
— Мы погрязаем в роскоши,— сказала Женя, с удивлением сознавая, что это нравится ей.
В ресторане все же она возмутилась:
— Неужели за этот обед мы должны платить восемь рублей? У нас в котловане за рубль лучше поешь!
Виктор дал гардеробщице «на чай», для него это тоже было непривычно, но он знал, что так делают. Женя ничего не сказала ему, но вдруг почувствовала неприязнь и к красивому ресторану, и к Виктору, и к самой себе.
«Но почему, почему так положено?» — думала она, почти враждебно рассматривая теперь встречных. Если к ней, к мастеру, подойдет шофер, которому она помогла сделать быструю ездку, и будет совать двугривенный... Чудовищно думать об этом.
Посреди улицы с дежурной машины вешали новые, газоразрядные лампы, и она успокоилась. Вид рабочих ее всегда успокаивал.
Они просмотрели вечернюю программу в афишах, и выбор показался им роскошным: гастролировали филармонии и театры из других городов.
Они пошли на оперетту «Баядерка». Когда раджа по ходу действия, увидев девушку, закричал: «Женюсь!» — Женя шепнула: «Смотри. У них еще быстрей, чем у нас».