— Что там с Голубевым случилось? — спрашивает Чуркин.— Откуда знаю? Так ведь нам все известно, на то горком и есть пуп земли.
Чуркин слушает, кивает головой:
— Да. Да. Да. Да. Да-да. Все понял. Спасибо, Таня.
Он говорит Виктору: «То-то»,— и рассеянно стучит по столу пальцами. Будто вспоминает, что тот еще здесь, говорит:
— Действительно, сотрясение мозга было у Голубева. Поскользнулся, как говорится, на ровном месте. Вроде бы спасла шапка. Лежал в больнице, вчера оттуда сбежал, не долечившись, потому что у них в экспедиции трудные дни наступили, комиссии разные.
Чуркин еще говорит:
— Ну, езжай. А то передумаю. Дел накопилось много. Поляки приезжают, нужно вот делегата послать на Всесоюзный съезд молодых строителей. Думаем Мухина, а может, он даже в Индию поедет, вчера на партбюро его кандидатуру обсуждали... А тебя корреспондентка из Иркутска искала, хочет о ЛЭПе порасспросить. Позвони ей в гостиницу. И езжай на свою Соколовку, а то передумаю. Ну, пока.
Чуркин кричит вслед:
— Не забудь позвонить корреспондентке, все-таки пресса, ею пренебрегать не следует!
С корреспонденткой Виктору встречаться не хотелось: он обрадовался, когда в гостинице никто не подошел к телефону. Но часа через два, что ли, она сама позвонила ему в горком и договорилась о встрече. Ее звали Вика Петровна.
Вечером она приехала к ним в общежитие, пила чай, расспрашивала о ЛЭПе. Была она небольшая ростом, черненькая, миловидная. Видимо, она умела нравиться людям и знала это.
Виктор рассказал ей про Олега, про других ребят и про Карпыча. Упомянул об отце погибшего Витьки, который приезжал за вещами сына. И про то, как он разговаривал со Шварцем.
Про себя Виктор думал: «Взяла бы да съездила на ЛЭП, что ей толку от моих рассказов».
Вика Петровна сказала:
— Это все очень интересно. Я сама бы съездила, но пурга дороги перекрыла. Помогите мне и напишите, что вы там видели и делали.
— Ничего я там не делал,— сказал Виктор.— Что я мог делать, если погиб их товарищ? Вы не представляете, как это было тяжело видеть.
— Вот об этом и напишите. Это же интересно,— говорила Вика Петровна.— И про недостатки, какие там есть. Если это поможет ребятам, то почему вы отказываетесь?
«Ей интересно,— думал Виктор.— Посмотрела бы, как оно бывает на самом деле». Вике Петровне он сказал:
— Я не отказываюсь, я завтра уезжаю на другой объект.
Вика Петровна посмотрела на молчавшую Женю и сказала:
— Нет, вы уж пожертвуйте временем, это займет не так много. Я вас очень прошу.
В конце концов Виктор что-то написал ей про ребят, про погибшего Витьку. На следующий день он уехал на Соколовку и больше с Викой Петровной никогда не встречался.
Колонна состояла из трех машин. Шофера звали Коля. Молодой, но опытный, на Соколовку пробивался не в первый раз.
Жизнь у Коли была весьма прозаична. Сгонял машину, измок как сукин сын, выпил в столовой стакан ледяной, почти каменной на вкус водки, послушал радио перед сном. Закусил свиной колбасой, которую жена завернула. И снова дорога, а жена небось ждет. Как все жены.
— Фу, черт! — говорит Коля и останавливает машину. — Фу, чуть не задремал. Ну, вы!.. Вы погуляйте, я сейчас...
Он опускает голову на баранку и спит. Полчаса ровно. Пока едущие в кузове рабочие разминаются и ходят оправляться за обочину.
Потом машина останавливается у какой-то избушки около моста. Выскакивает тетка, орет, что не там поставили машину.
В избе на полу стелют полушубки, и все ложатся в ряд.
Виктора затемно будят, при тусклом фитиле, в полумраке он отыскивает шапку и помятый полушубок. Выходит на улицу и садится в свою машину, чтобы подремать в теплой кабине.
На второй день они приезжают на место.
Небольшая деревня с окнами на Ангару, посреди магазин, клуб. У клуба машины остановились. Виктор вылез из кабины, разминая затекшие ноги, и вдруг увидел бегущую ему навстречу Анну Ивановну, которая накидывала на ходу шаль.
— Я смотрю — машина, а тебя-то не вижу,— говорила она, смеясь и показывая рукой, куда идти.— У нас в клубе камералка, а с Васей моим, слышал, беда какая? Из больницы-то он удрал, а что толку, работать и напрягаться ему нельзя, а разве тут дадут отдохнуть? Таня Уткина вчера прилетела, говорит, комиссия из Москвы назначена. Ты ведь Таню должен знать, она на свадьбе была!
Анна Ивановна рассказывала дальше, как все случилось, как поехал Василий Иванович в Соколовку вместе с заместителем Семеновым, засиделись в райкоме партии, а возвращались поздно, он поскользнулся и упал головой навзничь и потерял сознание. Голубева перенесли в гостиницу, потом отправили в больницу. Врачи сказали, что пролежит он не меньше месяца, а вообще его счастье, что шапка смягчила удар, могло быть куда хуже. Потом его перевезли домой. От дома, где он обещал врачу отлежаться, все-таки ближе ко всем делам.