Бексеит сунулся к негодяю и через секунду обнаружил, что сидит на тротуаре, прислонясь к дереву. Рядом суетилась Гульжихан.
— И надо было связываться, — она гладила его, целовала. — Обыкновенный хулиган. Так и ходит за мной по пятам. Теперь уж не явится. Расквитался, говорит, прощай… Этот уж слово свое держит… И мне по щеке залепил, собака!..
Из того, что она говорила, что-то доходило до Бексеита, что-то и нет. Конечно, хулиган. Иначе зачем приставать к людям, которые идут себе по улицам, никого не трогают?..
Но когда в нарядной четырехкомнатной квартире Гульжихан он пришел в себя, освежившись под душем, вся эта потасовка предстала перед ним совсем в другом свете. Он разглядывал Гульжихан, рыжей лисицей проплывавшую из комнаты в комнату, и вспоминал, что, когда еще только познакомился с ней, до него доползали слухи, что муж ее вовсе не плохой человек был, но проделки юной супруги не по нраву пришлись ему и, оставив ей все, он ушел. Но паршивенький этот слушок растаял в той радости, которую она каждый день приносила ему, и лишь сейчас ожил. Может, конечно, болтовня пустая. Бексеит засобирался домой, но Гульжихан повисла на нем, зацеловала, наговорила жарких и сладких слов — и опять нет сомнений. Однако пыл поостыл, и он вернулся домой отрезвленный.
— Голова что-то побаливает, — сказал он. — Чаю не дашь?
Айгуль тяжело поднялась и вяло расстелила дастархан.
— Только чаю, да покрепче…
— Портфель оставил где ночевал? — Айгуль налила чаю из термоса. — Пей… А под глазом у тебя что? — медленно спросила она. — Вот так и прикончат где-нибудь в темном углу. Иди пей свой чай.
— Н-да, все это бросать надо. Я о картах… Ну, и хорош чаек!
— Как кино? — спросила она спокойно, прямо глядя ему в лицо.
Чашка громко плюхнулась, и крепчайший чай, густо перемешанный со сливками, выплеснулся на стол.
— Следишь, значит?
— Не слежу. Случайно увидела… — Это был голос человека, тяжело уставшего от жизни.
— Я не мальчишка, чтобы за каждым моим шагом следить! — вскипел Бексеит.
— Ты — мой муж. Я встретила тебя с чужой женщиной.
— Твой муж? Прекрасно… Просто замечательно. А где это написано, что я твой муж, в каких это книгах? Предъявите документики, гражданочка…
— Ты бы эти бумаги попросил у наших с тобой матерей. Правда, тогда были муллы…
Он думал, она станет браниться и грозить. Про суд будет кричать, про алименты, про стыд и совесть. Но она молчала.
— Завтра в восемь у меня лекция. Дай мне отдохнуть, и больше никогда не будем ругаться. Ладно, черномазенькая?..
Но это уже она не услышала. То, что столько лет точило ее, вылилось сейчас в тихие и горькие слезы.
— Перестань, — Бексеит допивал остывший чай. — Завтра поговорим. Раз тебе так приспичило, оформим, как по закону положено.
Это Айгуль услышала.
Когда на другой день Бексеит вернулся из университета, он не застал Айгуль дома. Решив, что она опять отправилась по магазинам, он прилег отдохнуть, но сон не шел к нему. Чего-то не хватало в доме, будто опустел дом. Он вскочил, открыл шкаф — там висели одни его вещи. Он оделся и отправился в ясли.
— Сейтжана забрала мать, — сообщила молоденькая воспитательница, увидавшая Бексеита впервые. — Еще она сказала, что уезжает в аул.
«Наверное, они сейчас на вокзале?» — у Бексеита голова раскалывалась — он не выспался.
Через две недели Бексеит с Гульжихан справили шумную свадьбу.
«Больше жизни чтимый нами, товарищ профессор Атаханов!
Получив ваше письмо, мы очень обрадовались, что родной аул и земляки не забыты вами… Для нас всех великая честь, что из нашей среды вышел такой многомудрый ученый. Вся наша учащаяся молодежь берет с вас пример, и каждый мечтает стать гражданином, которого народ любит и почитает, как вас. Все мы, ваши земляки, хорошо знаем ваши книги: «Победа колхозного строительства в казахской степи», «Казахстан в период первых пятилеток», «Казахстанская целина».
Вы спрашивали про своего сына Секена, то есть про нашего племянника Сейтжана Ниязова. Сейтжан жив-здоров, дела у него идут хорошо, живет и радуется жизни, как все его сверстники. Это джигит огромного роста и богатырской силы. На каждое плечо по человеку посадить может. Одна беда — из-за болезни ушей он дальше второго класса не пошел. А так Сейтжан ничем не хуже других, все понимает, если руками показать. В настоящее время он лучший тракторист колхоза «Жанатурмыс», в котором и вы родились и выросли. Теперь это целинный совхоз «Новороссийский». Совсем недавно Сейтжана опять хвалили и фотографию его напечатали в районной газете.