Все это время Дилан затаив дыхание, смотрел на меня с немного участившимся дыханием.
- Не большая разница… - наконец, выдал он.
- В смысле? – не поняла я.
- Ну, с тем чем знаком я, БДСМ, не большая разница – ответил он, я нахмурилась. Как можно сопоставлять это мерзкое, грязное, пусть и довольно приятное занятие с любовью?! Нет ничего в это общего – Смотри – проговорил Дилан, разворачиваясь ко мне, его глаза загорелись – Я должен тебя защищать, ублажать за то, что ты исполняешь мои приказы и прихоти. Дарить тебе подарки, если доволен тобой, следить за тем, чтобы тебе ничего не угрожало. А ты взамен, благодаришь меня своей привязанностью и поклонением – он заулыбался – Ты заботишься обо мне, ублажаешь. Только вот, если брать во внимание настоящую, прирожденную сабу, то она готова отдать за меня жизнь, так как я ее хозяин, но я не обязан делать это, правда, если захочу, то никто останавливать не будет… Но это наврятли…
Я с ужасом в глазах смотрела на него. Черт, а ведь он прав!!! Это тоже своего рода, любовь! Только немного странная, но это для меня, потому что я не такая, а для них, наша любовь кажется странной! Ведь в парах обычно присутствует равноправие, им это не понятно, как понять кто главный?! Кто принимает решения?!
- Ты прав… - согласилась я, еле дыша, его глаза алчно заблестели – Только разница знаешь еще в чем?
Он удивленно посмотрел на меня, как будто перечисляя про себя, что он мог упустить из виду. Он отрицательно качнул головой.
- Моя любовь, определяется чувствами – выдала я – Когда ты любишь, то не можешь долго находиться без своего партнера, скучаешь, грустишь. За то, когда ты с ним, то мир как будто наполняются живыми красками! Ты летаешь, готова обнять и расцеловать весь мир, ты чувствуешь себя добрым безобидным комочком меха, и все твое счастье зависит от него. Если он вдруг захочет, то может сделать твой мир еще прекраснее, или полностью его уничтожить… - мой голос приобрел холодные злые нотки – Твой мир становиться холодным, пустым. Тебе до всех становиться до лампочки, всех готова прибить. В этом мире правят злость, корысть, фальшь, предательство… После этого мира очень сложно снова вернуться в обычный мир, а уж в тот, который когда-то был таким близким теплым и родным, вообще практически не возможно… Как будто забываешь туда дорогу! – я посмотрела на Дилана, он внимательно меня слушал, я даже засмущалась, что так разоткровенничалась с ним – Короче говоря почти не возможно. Или боишься, что снова придется забыть туда дорогу, что снова заставят вернуться в реальность, только привыкнув к сказке, не хочешь повторения боли и досады от того, что снова позволил себя обмануть – я замолчала, даже боясь посмотреть на Дилана, он как-то подозрительно молчал, но я чувствовала его взгляд на себе.
- Кто заставил тебя испытать такое? – сурово спросил он.
Я метнула на него удивленный взгляд, это было ошибкой. Он сидел и тяжело дышал. Глаза метали молнии, губы были сжаты в тонкую линию, которая не предвещала ничего хорошего, руки сжаты в кулаки.
- С чего ты взял, что испытывала? – спросила я, упорно прятав от него взгляд.
- Мелани, когда ты рассказывала о любви, то каким-то мечтательным голосом, как, будто ты только хочешь испытать подобное, а вот когда про это второе чувство, то в твоем голосе было много боли и отчаяния… - он заглянул в мои глаза, но я снова отвернулась – Кто это, Мелани? – спросил он.
Я молчала. Он схватил мой подбородок, причиняя, хоть и не сильную, но довольно ощутимую, боль.
- Я спросил, кто это посмел сделать?! – повторил он холодным и грозным голосом, я подумала, что если у него сейчас не окажется перед собой моего обидчика, то он растерзает меня.
- Джесси Бонд… - еле слышно ответила я, полностью сдаваясь в его власть, я понимала, что если сейчас он узнает это, то может вполне спокойно отвернуться от меня, я бы не осуждала его, самой до жути противно, в первое время даже касаться себя не могла, настолько было противно.
- Что? – немного опешив, спросил Дилан – Ты же говорила, что не лесбиянка…
Я грозно зыркнула на него глазами.
- Я и не была ею никогда!!! – закричала я, но потом, опомнившись, прошептала – Прости, я не хотела кричать, просто…
- Понимаю… - он притянул меня к себе – Расскажи…? – предложил он, именно предложил, а не потребовал!
- Я боюсь… - прошептала я, утыкаясь ему в грудь.
- Я с тобой рядом, а не она, Мелани – он поцеловал меня в висок – Я рядом и спасу тебя от нее, веришь? – я задумалась, до этого он всегда спасал. Пусть в кошмарах, но и даже там не бросал, поэтому я кивнула – Это она тебе в кошмарах сниться? – осторожно спросил он, мое дыхание участилось, я боялась, что голос меня подведет, поэтому только кивнула – Что она с тобой сделала, Мел? – злым тоном спросил он.
- Она… - я запнулась – Она меня заставляла… - он крепче прижал меня к себе – Она изнасиловала меня… - наконец, выдохнула я и почувствовала, как по моим щекам покатились слезы.
- Расскажи – снова предложил он.
- Она была моей учительницей… - начала я, набравшись смелости, пусть лучше сейчас узнает, чем потом, когда я буду уже полностью в его власти – Джесси Бонд. Мне тогда было 17, я ходила к ней на кружки танцев. Я занималась балетом, а у меня не получалось правильно заканчивать танец, я не могла сразу встать в завершающую позицию. Она ругалась и злилась, потому что на носу были соревнования, а я должна была стоять в самом центре – я старалась не смотреть на притихшего Дилана, боялась увидеть в его холодных глазах призрение – Она ругалась, злилась, кричала на меня, я расплакалась. Она подошла ко мне и спокойным голосом начала объяснять мою ошибку, я немного успокоилась, потом она спросила у меня девственница ли я, я сказала, что да. Она сказала, что знает, в чем моя проблема и потащила за собой в какую-то подсобку, которой уже лет 10 никто не пользовался, потому что нам предоставили новую. Она втолкнула меня туда – я всхлипнула, Дилан погладил меня по спине, это придало сил, я продолжила – Она говорила, что только хочет помочь, что моя девственная плева не дает мне нормально двигать ногами, что в моем возрасте обычно от нее уже все избавляются… Я старалась не кричать, она зажимала рот, в ее глазах было наслаждение от того, что она делает мне больно! Боже, было так больно… - я заревела, Дилан уткнулся носом в мою макушку и пытался меня успокоить, но меня как будто понесло, надоело все это держать в себе, я устала – Потом она заставила меня танцевать еще раз, я вообще еле ногами двигала со стекающей по ним кровью. Тогда мы уже были одни, все разошлись, а она оставила меня, чтобы отработать финал – я начала заикаться – Я не сказала ничего отцу.
- Почему? – хриплым голосом перебил меня Дилан.
Я чувствовала, что его колотит, но как будто отгородилась от всего окружавшего меня, хотелось просто это выплеснуть.
- А что я ему бы сказала?! – проревела я – Папа, меня учительница изнасиловала?! – усмехнулась я сквозь слезы – Я боялась ее, стеснялась до дрожи в коленках. Тем более папа тогда еще не отошел от смерти мамы, я не хотела грузить его еще и этим! – я промолчала некоторое время, собираясь с силами, Дилан не торопил – Это продолжалось в течение недели. Занятия были 3 раза в неделю, поэтому я шла к ней как на приговор, потому что знала, что теперь она от меня просто так не отстанет. Я ей понравилась, ей нравилось делать мне больно, поэтому она даже не возбуждала меня, чтобы видеть мою боль, призрение к себе, когда я приходила домой, после занятий с ней, часа по 2 торчала в ванной, пытаясь отмыться, мне казалось, что я жутко грязная! Папа стал, что-то подозревать, я даже удивилась, что он сквозь пьяный бред смог что-то понять. Тогда она меня порвала… - прошептала я, сил как, будто не осталось – У меня шла кровь, я не могла ее никак остановить, папа спросил что это такое, я молчала. Он схватил меня стал трясти до тех пор, пока я не разревелась… Мы поехали в больницу, там ему сказали, что я подвергаюсь частому и жесткому насилованнию. Он тогда так кричал на меня, требовал сказать, кто это со мной делает, я молчала и тихонько плакала, я знала, что теперь она меня накажет еще сильнее, потому что она просила меня никому ничего не говорить, а папа узнал! Папа пригрозил, что если я сама не скажу, то он обратиться в полицию, и я сдалась, я все ему рассказала, а он заплакал и спросил, почему я раньше ему не рассказала, мы поговорили, и он уже собрался идти в полицию, писать на нее заявление, но я заверещала, как не нормальная. Я боялась, что когда она выйдет, то захочет отомстить мне, да и у нее были вполне соответствующие фото – Дилан поперхнулся – Мы договорились с ней – я говорила уже холодно и монотонно, как какая-нибудь старуха – Папа сказал, что не будет писать заявления, за все фото и негативы, и денежное вознаграждение и ее молчание о произошедшем, в обмен на ее свободу. Она не была дурой, поэтому согласилась и уехала из города. На эти деньги, я пошла на другой кружок, фотографа, но так и не смогла стать прежней. У меня были трое парней, но дальше поцелуев я так и не отважилась зайти… - я хотела посмотреть ему в лицо, но меня обуял такой страх, тело просто не двигалось – Они, естественно, не были настроены на такие отношения… Поэтому мы быстро разбегались, я переехала в Нью-Йорк, сняла отдельную квартиру. После этого случая, отец не спускал с меня глаз, перестал пить и только если не ходил сам по всюду за мной, я устала от этого, но он быстро пристроил ко мне Люси, хоть я против ее компании и не возражала. Она тоже знала, я поделилась… - я замолчала.