— Иезекииль разработал противоядие, чтобы попытаться спасти свою жену. Мы собираемся приготовить его для тебя.
— Мы? Кто это «мы»?
— Марго и я.
Его глаза прищурились.
— Я запрещаю.
Констанс пристально взглянула на него.
— У тебя нет права голоса в этом вопросе.
Он с явным усилием поднял голову.
— Ты ведешь себя, как полная дура! Вы не представляете, с кем имеете дело. Барбо смог убить Альбана. Он одолел меня. Он непременно убьет и вас.
— Он не успеет. Я собираюсь сегодня в Бруклинский Ботанический сад, а Марго сейчас уже в музее — мы собираем последние ингредиенты.
Казалось, бледно-голубые глаза вспыхнули, глядя на нее.
— Барбо, или его люди, будут ждать тебя в саду. И уже наверняка ждут Марго в музее.
— Невозможно, — ответила Констанс. — Я только сегодня утром нашла этот список. Марго и я — единственные, кто видели его.
— Он лежал в библиотеке, на виду.
— Барбо не мог попасть в дом.
Пендергаст полностью приподнялся, хотя, похоже, что от этого у него закружилась голова.
— Констанс, этот человек — само исчадие ада. Не ходи в Ботанический сад.
— Я сожалею, Алоизий. Но я уже сказала, что собираюсь бороться за тебя до конца.
Пендергаст мучительно зажмурился.
— Не понимаю… зачем же ты тогда пришла, если не хочешь внять голосу разума?
— Попрощаться. В случае, если... — Констанс запнулась.
На этих словах Пендергаст попытался собрать остатки своих сил. Величайшим усилием воли он поднялся на одном локте. Его взгляд слегка прояснился, и он внушительно посмотрел на Констанс. Рука исчезла под одеялами и вскоре снова появилась, извлекая на этот раз «Лес Баер» .45 калибра. Пендергаст подтолкнул его к ней.
— Если ты отказываешься прислушаться к голосу разума то, по крайней мере, возьми это. Он полностью заряжен.
Констанс сделала шаг назад.
— Нет. Напомнить, что случилось в прошлый раз, когда я пыталась стрелять из пистолета?
— Тогда принеси мне телефон.
— Кому ты будешь звонить?
— Д'Агосте.
— Нет. Заклинаю тебя, не надо. Он будет только мешать.
— Констанс, ради Бога! — его голос оборвался. Он застонал и медленно откинулся на белые простыни. Даже такие незначительные усилия истощили его до крайней степени.
Констанс растерялась. Она была потрясена и глубоко тронута тем, как сильно он переживает за нее. Ей не стоило сюда приходить, ведь ее упрямство сильно побеспокоило его, а в столь тяжелом состоянии больному нужен абсолютный покой. Она сделала глубокий вдох и решила соврать.
— Тише, Алоизий. Успокойся. Ты высказал свою точку зрения, и я обязана уважать ее. Я не пойду в сад. И отзову Марго.
— Я всем сердцем надеюсь, что ты не обманываешь меня, — он продолжал пристально смотреть на нее, а его голос упал до едва слышного шепота.
— Нет. Не обманываю.
Он подался вперед и прошептал из последних сил:
— Не ходи в Ботанический сад.
Констанс оставила ему телефон и, тяжело дыша, вышла в коридор. Там она остановилась, раздумывая.
Пока Алоизий не предупредил, она не думала, что Барбо может поджидать ее в Ботаническом саду. Это была удручающая мысль, и все же фатального изменения плана она не вызывала.
Констанс знала, что ей понадобится оружие. Не пистолет, конечно, но что-то более подходящее ее... стилю.
Быстро пройдя по коридору, она спускалась по ступенькам в приемную залу, повернула и вошла в библиотеку, где сдвинула тайную книгу, и проскользнула в лифт, следующий на цокольный этаж. Прибыв вниз, она почти пробежала по коридору к грубо вытесанной лестнице, ведущей в подвал, которая по спирали спускалась в еще более глубокие подземелья, исчезая в призрачной тени среди пропахших пылью комнат, которые там располагались.
Ожидая в своей соседней комнате, доктор Стоун услышал удаляющиеся шаги Констанс. Он вышел и вернулся в спальню Пендергаста, немного дрожа при мысли о посетительнице. Несмотря на то, что Констанс, безусловно, была хорошенькой молодой женщиной со вкусом, изяществом и экзотической красотой, она источала холод, как сухой лед — вдобавок ко всему, в ней было что-то неправильное, некое качество, которое вызывало у него мороз по коже.
Он обнаружил, что его пациент снова спит. Телефон выпал из его руки и лежал на простынях рядом с его открытой ладонью. Доктор поднял и проверил его, интересуясь, кому он пытался позвонить. Увидев, что звонок так и не был сделан, он аккуратно выключил телефон и положил обратно на бюро, после чего снова занял свое место в кресле у двери, ожидая — в чем он был точно уверен — что это будет долгая ночь... прежде чем настанет конец.