Моя любимая, прости меня за краткость и сжатость этой записки, но стольких соратников, стольких друзей видел я умирающими рядом со мной. Нужно, чтобы стало известно, как хорошо они сражались. Не забывай об этом, ибо немало, может быть, найдется таких, которые скажут, что все французские солдаты бежали от врага. Увы, по отношению к некоторым это будет правдой. Я их видел, я видел тех, кто, побросав в придорожные канавы оружие, чтобы легче было бежать, грабил Реймс, я их видел и никогда не забуду. Однако видел я и незаметных героев, которые умирали, но не отступали. О них-то и надо помнить.
Береги себя. Да благословит Бог тебя и Леа.
В окрестностях Вель-ле-Роз, 15 июня 1940 года.
P.S. Посылаю тебе странички моего дневника".
"Бедный Лоран", – подумала Камилла. Она сняла скрепку с тонкой пачки исписанных карандашом страниц. Устроилась удобнее для долгого чтения, повторяя вслух, как обычно, отдельные описания для Леа.
«28 мая 1940 года. Вторник.
Застаю Удуа в местном бистро. Он совсем без ног. За четыре дня проделал со своими лошадьми 245 километров. Многие из лошадей ранены. Остаток дня провожу в поисках фуража на окрестных фермах.
29 мая 1940 года. Среда.
Вместе с Удуа и Вяземским отправляюсь в дорогу на лошади. Болтаем всю ночь. Мы проезжаем Конжи, Пюизье, Сенневьер, Нантей, Барон. В 6 утра устраиваемся на ферме. Отдохнув несколько часов, приступаем к проверке снаряжения и оружия, поскольку приближаемся к фронту. Нас навещает полковник. Выезд в 23 часа 30 минут.
30 мая 1940 года. Четверг.
Около часа ночи проезжаем Санлис. Проделав 40 километров, прибываем на место в 7 часов 30 минут. Эскадрон размещается на лугу. Трудно с водой.
31 мая 1940 года. Пятница.
Сбор в час ночи, отъезд в 1.30. Небольшой переход в 25 километров до Буа-дю-Парка, где становимся лагерем. Днем на своем грузовике еду за провиантом в Бове. В городе спокойно; лавки открыты. Покупаю местную газету. В 16 часов выезжаю с поручением подготовить следующий лагерь в Экенне. В 22 часа, когда часть уже расположилась на отдых, полковник извещает меня, что мы должны двигаться дальше. Мы трогаемся в путь, куда глаза глядят.
3 июня 1940 года. Понедельник.
Пока мы завтракаем вместе с Вяземским, в лесу, за третьим эскадроном, упал самолет. Все ринулись туда. Летчик, к счастью, уцелел. Англичанин, парень ростом метр девяносто. Полковник приказывает мне сопроводить летчика на базу, находящуюся в 6 километрах от Руана. Возвращаясь, задерживалось в Гурне-ан-Бре, чтобы купить бутербродов и шоколад. Магазины ломятся от товаров, и все дышит спокойствием. Ужин на КП. Идет разговор о нашей отправке в Форж-лез-О. Прогулка по лесу с Иваном Вяземским. Мне все больше нравится разговаривать с ним. В полку не знаю другого столь же интересного человека, который привлекал бы меня так, как он. Хорошо сложенный красавец, очаровательный, несмотря на большие уши, с медленными движениями и отсутствующим взглядом, наделенный острым умом и прекрасной душой. Он взял меня как бы под свое крыло, познакомил с полком, сразу же потребовал, чтобы мы перешли на "ты”, и предложил дружбу, которая для меня драгоценна. Вместе с Удуа он здесь мой лучший друг.
4 июня 1940 года. Вторник.
Спокойный, без событий день. Трудно найти сено.
5 июня 1940 года. Среда.
Пишу при свете укрепленной на перевернутом ящике свечи. Обеспечив провиант, зашел, как всегда спозаранку, к деревенскому парикмахеру подстричь волосы и побриться. Мой подбородок был весь в пене, когда, размахивая приказом по бригаде, влетел Вяземский: "Сегодня утром на Сомме противник перешел в наступление и благодаря мощной технике смог прорвать во многих местах оборону дивизии". Мы догадываемся, что это значит… Стоит ужасающая жара. Над нами пролетают многочисленные самолеты. Довольно близко рвутся снаряды. Добиваюсь от капитана разрешения вернуться к своим обязанностям связного и следовать за КП на своей колымаге вместе с водителем. Мы трогаемся в 14 часов и обгоняем полк в облаках пыли. Неоднократно обеспечиваем связь с авангардом. К 16 часам останавливаемся в еще не покинутом жителями Орнуа, где я опустошаю бистро, чтобы дать напиться всему КП. Отправляемся дальше и под Бельная попадаем в невероятную пробку. Жители бегут. Эскадроны блокированы. Меня находит офицер, сообщающий, что генерал Майяр хочет немедленно видеть полковника. Мы отправляемся вчетвером: полковник, Крискенс, Вяземский и я. Разложив карты на крыле "панхарда", генерал объясняет, что немцы совсем близко, и он намерен атаковать танками 4-го гусарского Варлюс. Сегодня утром противник переправился через Сомму. Речь о том, чтобы остановить продвижение противника на Бове. Полковник диктует приказ о занятии эскадронами линии обороны и прерывается, чтобы приказать мне ехать немедленно в Орнуа и забрать оставленные там боеприпасы, мины. Я немедленно отправляюсь. Время – около 18 часов. Вернувшись, обнаруживаем, что немецкие танки уже совсем рядом. Они движутся в объезд деревни, между нашими боевыми порядками. Узнаю, что грузовик Шевалье подорвался на мине на выезде из Орнуа. Почти совсем темно. Стреляют со всех сторон. Встречаю раненного в спину и куда-то бредущего во мраке Шевалье. Он очень мужествен и не жалуется. Вместе с ним дожидаюсь приезда врача. Тот мне говорит, что рана серьезна. Я пожимаю руку Шевалье, которого вывозят в тыл.
Обнаруживаю КП в Бромениле, где находится и Удуа со своими людьми и лошадьми. Он мне сообщает, что нас передали в распоряжение генерала де Контан-сона. Время – 23 часа, и я могу немного вздремнуть.
6 июня 1940 года. Четверг.
В 2 часа ночи КП перебирается во Френвиль, а эскадроны занимают позиции на линии обороны. На рассвете в замке Авен обеспечиваю связь с Наварром. Нас захватывает врасплох группа низко летящих бомбардировщиков. Мы выскакиваем из машины, чтобы укрыться за стеной. Пролетая, самолеты обстреляли автомобиль из пулеметов. Я видел, как пули пробивали его крышу. В конце концов они улетели. Мы едем дальше в направлении Аргеля.
8 часов. Несмотря на натиск немецких танков, на КП все спокойно. За ночь полк переместился на другую позицию. Вскоре я выезжаю в сторону Орнуа. Там встречаю изрядно перепуганного лейтенанта-сапера, который говорит мне, что дальше бесполезно устанавливать мины. Деревня окружена. Перестрелка приближается. Я у него спрашиваю, намерен ли он оставить деревню. Он отвечает: "Конечно, нет". Предлагаю ему свою помощь. Задерживаю трех убегающих сенегальских стрелков. Через час с ужасом увижу, как их разом косит пулеметная очередь. Рвота скручивает меня пополам. Не будь моего рвения, бедняги стали бы, вероятно, дезертирами, но остались живы. Со всех сторон свистят пули. Рядом с безжизненным телом подбираю винтовку и стреляю: в кустах крик. Выпрямляется человек, он без каски. Нас отделяет не больше десяти метров. Меня поражают его молодость и светлые волосы. Из его пробитого горла хлещет кровь. Его глаза широко раскрыты, и он падает, глядя на меня. Чей-то голос кричит: "Лейтенант! Лейтенант! Не оставайтесь там!" Скорее подчиняясь инстинкту, чем разуму, бросаюсь на землю. На мою спину сыплются камни. На дороге два опрокинувшихся мотоцикла. Рядом с ними лежат перерезанные очередью солдаты. Один из мотоциклов цел: я его заимствую в надежде добраться до КП. В 4 часа пополудни вручаю свое донесение. Не дав передохнуть, мне вручают приказ отправиться с моим грузовиком за провиантом в Сенарпон. Выдаю в эскадронах на два дня продовольствие. 9 часов вечера. Я измотан до предела».