– Да, мой отец хотел бы пересмотреть некоторые страховые полисы.
– Вчера у него, конечно, недостало времени самому этим заняться?
Подсознательно Леа нашла наилучший ответ:
– Так, значит, вы следите за нами, если знаете, что вчера мой отец приезжал в Бордо?
– Ну, следить – это громко сказано. Просто, на вокзалах есть люди, которые оповещают нас о приезде определенных лиц.
– Причем тут мой отец?
– Разве он не брат отца Адриана Дельмаса, которого мы подозреваем в том, что он находится на содержании Лондона?
– Мой дядя Люк – тоже его брат, а вроде бы за ним вы не следили?
Ришар Шапон закашлялся, пытаясь скрыть улыбку.
– Мадемуазель, ваш дядя дал нам доказательства своей преданности Германии, не так ли?
– Не сомневаюсь, – не сдержалась она.
Зазвонил телефон. Дозе снял трубку.
– Да, очень хорошо, пропустите… А вот и комиссар Пуансо вместе с мэтром Дельмасом.
Адвоката лейтенант СС принял с подчеркнутым уважением, а полицейского – с явным пренебрежением.
– Поверьте, мэтр, я огорчен, что вас пришлось обеспокоить. Наверное, комиссар Пуансо объяснил вам, что мы были вынуждены побеседовать с вашей племянницей в порядке обычной проверки, не так ли?
– Действительно, я считаю недопустимым, чтобы цеплялись к кому бы то ни было из членов моей семьи. Как вы могли хотя бы предположить, что это дитя интересуется чем-то еще, кроме своих платьев и своих шляпок?
– Увы, мэтр. В наши дни девушки изменились, – произнес комиссар Пуансо.
– Не в моей семье, месье, – сухо оборвал его Люк Дельмас.
– Простите, Шапон, что я не поздоровался с вами. Как вы-то здесь оказались?
– Я не мог отпустить мадемуазель Дельмас одну с полицейскими, которые были мне не знакомы.
– За это я вам признателен, но, скажите, зачем она к вам явилась так поздно? – осведомился комиссар.
– У меня еще не было возможности спросить ее об этом. Ваши люди не оставили мне времени.
– Мадемуазель, зачем вы пришли к месье Шапо-ну?
Леа судорожно размышляла. Во что бы то ни стало, следовало найти удовлетворительный ответ.
– У месье Шапона я собиралась попросить работу.
– Работу? – хором переспросили Люк Дельмас и комиссар.
– Да. Однажды он сказал мне, что если я буду в чем-то нуждаться, то могу рассчитывать на него. А так как я нуждаюсь в работе…
– Но почему? – удивился ее дядя.
– Мне нужно помогать папе.
Четверо мужчин переглянулись.
– Мне известны финансовые трудности твоего отца. Не думаю, что твоего заработка хватило бы, чтобы ему помочь. И все же хвалю тебя за этот великодушный порыв.
– Леа, я тронут вашим доверием. Думаю, вскоре смогу кое-что вам предложить.
– Ладно, господа. Надеюсь, вы удовлетворены ответами моей племянницы? Уже поздно, а завтра у меня рано утром выступление в суде. Пошли, Леа, тебя ждут твои братья и сестра. Пуансо, вас не подвезти?
– Спасибо, мэтр. У меня еще два-три вопроса к лейтенанту. Извините нас за это недоразумение. До свидания, мадемуазель Дельмас. До свидания, месье Шапон.
Лейтенант СС Фридрих-Вильгельм Дозе поклонился.
– До свидания, мадемуазель. Будьте осторожны в выборе знакомых. Хорошо?
Леа молча кивнула. Следом вышли Ришар Шапон и Люк Дельмас.
Сев в машину адвоката, директор "Маленькой Жиронды" заметил:
– Вам повезло, что вы еще можете пользоваться машиной. У меня уже давно нет автомобиля.
Люк Дельмас промолчал. Ришар Шапон снова заговорил:
– Знаете, а меня пот прошиб. Без вас бы все так гладко не прошло.
– Почему же, раз ей не в чем себя упрекнуть?
– С этой публикой всегда что-нибудь да сыщется.
Люк Дельмас снова промолчал.
– Я подвезу вас к редакции?
– Да, если вам удобно.
До самой улицы Шеверюс они больше не обмолвились ни словом.
– До свидания, Леа. Рассчитывайте на меня.
– До свидания, месье. Спасибо за все.
Дядя и племянница хранили молчание, пока не подъехали к дому. Уже в квартире Люк Дельмас сказал ей;,
– Не шуми. Пошли в мой кабинет.
Так пугавший ее момент объяснений наступил.
Леа вошла в комнату, заставленную шкафами с книгами. Какое-то время ее дядя, заложив руки за спину, расхаживал из конца в конец кабинета. Наконец остановился перед оставшейся стоять девушкой.
– Пусть между нами не останется недомолвок. Я отправился за тобой только ради того, чтобы избежать скандала, который бы бросил на нас тень. В семье достаточно и одной заблудшей овцы, твоего дяди Адриана. Буду счастлив, если тебе удалось обмануть комиссара Пуансо и лейтенанта Дозе своей комедией с Шапоном.
Леа почувствовала, что, несмотря на всю ненависть и презрение, которые он ей внушал, его следует переубедить.
– Это была отнюдь не комедия. Я действительно ищу работу. В доме больше нет денег.
Она с такой искренностью это сказала, что Люк Дельмас заколебался.
– Ты что, убеждена в том, что можешь спасти Мон-тийяк?
Леа не пришлось слишком напрягаться, чтобы ее глаза наполнились слезами.
– Нет, конечно. Но хоть немного станет легче. К тому же ожидается прекрасный сбор винограда.
Уже чуть мягче тот спросил:
– Почему ты так держишься за эту землю?
– Ты ведь, наверное, тоже дорожишь своим старым домиком в сосновом бору неподалеку от Марш-прима?
По тому, как Люк посмотрел на нее, она поняла, что задела его за живое. Этого человека все считали озабоченным лишь приращением своего состояния, а он со страстью занимался скромной, окруженной лесом овчарней, полученной им в наследство от его кормилицы.
– Да, понимаю, – отступая, сказал он. – Иди спать.
Леа не скрыла удивления.
– Надеюсь, ты все-таки не думала, что я выставлю тебя на улицу?
Свежая, элегантно причесанная, одетая в платье из красно-синего фуляра, кузина Коринна разбудила ее поздно, принеся поднос с завтраком. Леа не верила своим глазам: варенье, белый хлеб, масло и – о, чудо! – бриоши и круассаны! При виде восторга Леа Коринна улыбнулась.
– Не думай, что так каждый день. Благодаря папиным связям у нас есть все, но круассаны, например, бывают только два раза в неделю.
– Похоже, сегодня для меня удачный день! – с набитым ртом вымолвила Леа.
– Да не глотай ты так быстро. Тебе плохо станет.
– Тебе этого не понять. Такая вкуснятина! А кофе! Это же настоящий кофе! Как вы выкручиваетесь?
– Я тебе дам пакет. Кофе достает папин клиент, корабли которого ходят в Южную Америку, на Антиллы и не знаю куда еще. Когда одно из судов прибывает в Бордо, он снабжает нас сахаром, кофе, какао и тряпками.
– Тряпками?
– Да. Нам удается их обменивать.
– Вижу, у вас хорошо все налажено.
– Что делать! Как иначе в такое время?
Она произнесла эту фразу пронзительным голоском мещаночки, озабоченной поддержанием своего дома. "Через несколько лет она станет вылитым портретом своей мамаши", – подумала Леа, заранее жалея ее жениха.
– Уже поздно. Тебе бы следовало разбудить меня пораньше.
– Папа позвонил в Монтийяк.
– Поблагодари его от меня. Я поеду четырехчасовым поездом.
– А ты не можешь остаться до завтра? Мне бы так хотелось познакомить тебя с моим женихом!
– Не могу. Мне обязательно надо быть дома. Так что в следующий раз.
– Не настаиваю. Папа рассказывал мне, что у тебя полно хлопот. Но я прошу, чтобы ты вместе со мной побывала у портнихи на примерке моего свадебного платья. В этом ты не можешь мне отказать.
С облегчением дождалась Леа времени отправления поезда. В ее чемодане лежали сахар, кофе и три красивых отреза. Коринна настояла на том, чтобы проводить ее до вокзала. Своего дядю Леа больше не видела.
Она миновала поместье Приулетт. Еще одно небольшое усилие, и покажется дом, наконец-то избавленный от немецкого постоя. Она воображала радость обитателей Монтийяка, когда раскроется чемодан…
За кухонным столом сидели подавленные Камилла, Лаура, Бернадетта Бушардо, Руфь и старуха Сидони.