мирный и скромный труд, противоположный гордым ахейским военным идеалам и
ахейской роскоши и обилию в жизни. Картину такой ионийской счастливой жизни мы
находим в сравнении XIX песни, 110-114. И даже ужасную казнь служанок Одиссея Гомер
сравнивает только с судьбой пойманных голубей и дроздов (XXII.468-470). Скромность
мировоззрения Гомера сквозит также и в сравнении хитона Одиссея не только в его блеске
с солнцем, но в его нежной ткани – с пленкой лука (XIX.232-234).
В итоге нужно сказать, что хотя в непосредственном содержании «Одиссеи» и очень
много страдания и крови, в том стилистическом приеме Гомера, который называется
сравнениями, царит мирная жизнь и мирный труд и нет никакого места для войны и для
военной аристократии.
Еще более разительная картина в «Илиаде». Эта поэма наполнена изображениями
войны в разных ее видах. С точки зрения сюжета это, можно сказать, единственная
основная тема поэмы. Но как раз поэтическое видение Гомера этому совершенно
противоположно. Изучая его сравнения с этой стороны, мы с удивлением должны
констатировать, что война вовсе не является здесь чем-то понятным, естественным, не
[103] требующим доказательств, объясняющим все другое, тем, сравнение с чем помогло
бы художественному изображению жизни. Это – удивительная вещь: среди огромного
количества сравнений в «Илиаде» опять-таки только ничтожное число сравнений взято из
военной области: троянцы отступают настолько, насколько проносится дротик при его
метании во время состязаний или на войне (XVI.588-591); сияние вокруг головы Ахилла
сравнивается с сигналами, которые дает в сумерках осажденный город (XVIII.203-214), и
крик Ахилла сравнивается с звуком военной трубы перед сражением (215-221). Все
остальные сравнения берутся из какой угодно, но только не из военной области.
Прежде всего мифологических сравнений в «Илиаде» тоже поразительно мало:
Агамемнон похож на Зевса головой и глазами, станом на Ареса, а грудью на Посейдона
(II.477-479). Мерион похож на Ареса, а Мерион вместе с Идоменеем похожи на Ареса с
Ужасом (XIII.295-305). Как известно, в «Илиаде» масса сравнений космических,
метеорологических и зооморфических, отличающихся к тому же большой динамикой. Это,
конечно, говорит об огромной зависимости человека от окружающей среды; и эта
зависимость в «Илиаде» гораздо больше, чем в «Одиссее». В «Одиссее» лев уже уходит в
горы, исчезают пантеры и вепри, в то время как в «Илиаде» с ними постоянно
сравнивается то, что поэт находит нужным пояснить путем сравнения.
Все остальное в сравнениях, несмотря на военный сюжет «Илиады», относится
исключительно к мирному быту и не имеет ничего общего с войной. Наоборот, такая
военная картина, как выступление двух Аяксов, сравнивается не с чем иным, как с двумя
быками, пашущими землю (XIII.701-708). Враги выступают друг против друга, как жнецы
сближаются с обоих концов поля (XI.67-71). Поражение врагов – веянье бобов и гороха на
току (XIII.586-590). Погибший герой сравнивается с маслиной, выращенной заботливым
хозяином и вырванной ветром (XVII.53-58). Преследование Ахилла Скамандром
сравнивается с потоком воды, бегущей по канавам для орошения посевов и растений
(XXI.256-263). Радость Менелая сравнивается с той пользой, которую получает пашня от
росы (XXIII.597-598).
Падение героя – прыжок рыбы из воды на сушу во время бури (XXIII.691-694).
Полет Ириды – забрасывание удочки в воду для рыбной ловли (XXIV.80-82). Раненого
тащат при помощи копья так, как вытаскивают на крючке рыбу из воды (XVI.407-410).
Метание диска во время состязания подобно бросанию пастухом своего посоха
(XXIII.844-847). У ахейцев пропадает сон, как у сторожевых псов с приближением
хищника (X.182-189). Одиссей и Диомед преследуют Долона, как две охотничьи собаки –
лань или зайца (360-364). [104]
Равенство в бою – это ровное обтачивание бревна при помощи плотничьего шнура
(XV.410-413). Руки борцов похожи на стропила дома (XXIII.712-714). Сердце у Гектора,
как топор в руках кораблестроителя (III.60-63). Троянец валится, как срубленное дерево
(XIII.389-391). Другой троянец валится тоже, как тополь, срубленный колесничным
мастером на обод для колесницы (IV.482-487). Сравнение с рубкой дерева мы находим
также в песнях: XIII.178-181, XVI.482-484, 633-636. Ремесленные сравнения находим в
песнях: IV.141-145 (окраска слоновой кости), XVII.389-395 (дубление кожи), XVIII.599-
602 (колесо гончара), XXIII.760-764 (работа ткачихи).
При отставании одного воина от другого Гомер вспоминает о расстоянии между
лошадью в колеснице и ее колесами (XXIII, 516-520). Аякс переносится с корабля на
корабль, подобно наезднику, прыгающему с одного коня на другого при бешеной езде на
четверке коней (XV.679-684). Ахилл подобен коню на состязании, когда он получает
награду (XXII.22-24). В XXII песни (162-165) тоже сравнение из области конских
состязаний. Гектор сражается подобно бурным волнам, грозящим опрокинуть корабль
(XV.623-629). Приам похож на человека, который после нечаянного убийства им другого
человека ищет приют в чужой стране (XXIV.480-483). Ахилл оплакивает Патрокла, как
отец сына (XXIII.221-224). Аполлон разрушает ахейскую стену так же, как ребенок
песочные домики во время игры на берегу моря (XV.361-364). Бой разрастается подобно
увеличивающемуся от ветра пожару в городе (XVII.736-739 и XXI.522-525). Быстрота
передвижения Геры сравнивается с полетом человеческой мысли (XV.80-83).
Следовательно, не мирная и трудолюбивая жизнь сравнивается у Гомера с
войной и поясняется через нее, но война и военные действия сравниваются с мирным
бытом и поясняются через него. Уже Аристарх заметил, что трубы, вареное мясо и
верховая езда в сравнениях Гомера отличны от героического обихода. В этом отчасти мы
уже убедились на приведенных материалах. Но относительно еды можно прибавить то,
что гомеровские герои едят жареное мясо, а в сравнениях, поскольку они отражают не
героическую архаику, но окружающий Гомера и вполне современный ему ионийский быт,
в качестве еды выступает вдруг вареное мясо, рыба и зелень, т.е. то, что для героев
прошлых времен было унизительно, а для нового быта уже давно стало чем-то обычным.
Скамандр кипит, как свинина в котелке (XXI.361-365). Пеан исцеляет Ареса так же
быстро, как свертывается молоко от сока смоковницы (V.902-904). Очевидно, здесь
имеется в виду употребление в пищу молока и его продуктов. Об употреблении в пищу
гороха, бобов и злаков тоже можно заключить из приведенных выше сравнений. [105]
Таким образом, изучение художественного метода сравнений у Гомера с полной
убедительностью доказывает, что реально окружающий Гомера быт, и притом наиболее
для него естественный и наиболее приятный, – это вовсе не мифология и даже не героизм,
а самая обыкновенная мирная и трудовая жизнь со своими собственными радостями и
горестями – сначала (в «Илиаде») в очень большой зависимости от стихийных сил
природы и хищных зверей, а потом (в «Одиссее») уже и в более спокойных условиях
мирного существования. Контраст между военным сюжетом гомеровского эпоса и мирным
содержанием употребляемых художественных приемов способен поразить внимательного
читателя и входит в эстетику Гомера как необходимое и огромное слагаемое.
Работа А. Плэтта о сравнениях у Гомера появилась в 1896 г. Но вот совсем недавно, в
1948 г., появилась работа бельгийского ученого А. Северина о Гомере в трех томах (см.
выше). Мы приведем сейчас некоторые интересные материалы из III тома этого труда,
выбирая, однако, такие наблюдения А. Северина, которые как бы продолжают мысль А.